Цари ордынские - [17]

Вместе со своим братом Фарамарзом он бежал из Сарая и добровольно явился к ильхану Абаге, который, как ни странно, отнесся к сельджукским принцам благожелательно и даже выделил им в качестве удела часть сельджукской державы.^{88} В результате Менгу-Тимур лишился даже призрачной возможности возвести на сельджукский трон своего ставленника и вернуть Золотой Орде контроль над Малой Азией, которым она обладала в эпоху Бату.

Впрочем, несмотря на такие неудачи, в целом внешняя политика Менгу-Тимура оказалась весьма эффективной, и он сумел оставить своим преемникам державу, пользующуюся большим авторитетом на международной арене.

V

Держава Менгу-Тимура процветала и наслаждалась миром. Хан проявлял себя не только как дальновидный политик, но и как справедливый судья: в памяти потомков он остался под прозвищем Келек-хан, т. е. справедливый хан, при котором «все обиженные благодарили его природу, а обидчики жаловались».^{89}Менгу-Тимур продолжил денежную политику Берке, последовательно обеспечивая выпуск на всей территории Золотой Орды единой монеты, которая обладала бы единым весом и единым оформлением. Он также приказал чеканить свой титул на монете, именуя себя «ханом высочайшим» и титулом «султан», который, вероятно, призван был поднять репутацию Менгу-Тимура в мусульманском мире. Кроме того, именно при Менгу-Тимуре на монетах Золотой Орды появляется так называемая «тамга дома Бату», показывавшая, что Золотая Орда является уделом уже не всего семейства Чингизидов, а именно потомков Бату. ^{90}

Говорят, что тот, к кому благоволят боги, умирает молодым. По-видимому, Менгу-Тимур в значительной степени пользовался их покровительством: он скончался, не достигнув 40 лет. Смерть хана наступила в результате неудачной операции: у него в горле появился нарыв, который неумело вскрыли придворные врачи, что и привело к смерти. Произошло это в 1280 г.^{91}

Менгу-Тимур имел несколько жен, из которых старшей была Джиджек-хатун, ставшая супругой первого ордынского хана после смерти своего первого мужа Берке Других его жен звали Олджай-хатун (из рода кунграт, племянница Мунке-хана), Султан-хатун (из рода ушин) и Кутуй-хатун. От этих жен у него было десять сыновей (Алгуй, Токта, Тудан, Бурлюк, Абаджи, Сарай-Буга, Тогрул, Малакан, Кадан и Кутуган), которые, в свою очередь, оставили многочисленное потомство. Таким образом, сохранение и продолжение рода Бату было обеспечено.^{92}Но это не означало сохранение власти в роду именно самого Менгу-Тимура – первого хана! Поскольку, даже приняв ханский титул, Менгу-Тимур не сумел (или не счел нужным) ввести в Золотой Орде какой-либо четкий порядок передачи власти, сразу после его смерти между его многочисленными родственниками началась очередная борьба за трон. Наиболее ярко проявил себя в ней темник Ногай.

Очерк третий Ногай, или ордынский kingmaker

(Временщик, 1280-1299)

Ежели не желаете нажить себе врагов, то старайтесь не выказывать над людьми своего превосходства

Артур Шопенгауэр

Личность Ногая (монг. Нохой) является одной из самых известных и вместе с тем противоречивых в истории Золотой Орды. Прямой потомок Чингис-хана по мужской линии, не имевший права претендовать на трон. Воин, добившийся высших командных постов и снискавший славу полководца, но не выигравший ни одного сражения. Деятель, пользовавшийся любовью и уважением окружения, но при этом не доверявший никому. Высший сановник Золотой Орды, едва не расколовший ее пополам. Как все это могло соединиться в жизни одного человека? К чему же, в конце концов, привело?

I

Считалось, что у средневековых монголов не было незаконных детей: отец признавал своих сыновей, родившихся от наложниц, также как и сыновей от законных жен, и все они имели право на часть родительского наследства.^{93} В семействе потомков Чингис-хана это было и так, и не так. С одной стороны, сыновья ханов и царевичей и от жен, и от наложниц считались законными членами «Золотого рода», имели право на улус и на участие в политической жизни. С другой – сыновья от наложниц не имели надежды занять трон, пока жив был хотя бы один Чингизид, родившийся от законной жены своего отца.

Это в полной мере относилось и к Ногаю, который сам, как ни странно, был рожден в законном браке – как и его отец Татар. Но вот отец Татара, Бувал, сын Джучи, первенца Чингис-хана, родился от наложницы, и это перечеркнуло всем его потомкам путь к ханскому трону и верховной власти.^{94}

Ногай родился, вероятно, в 1230-е гг.: его отец являлся одним из старших сыновей Джучи (а возможно, и самым старшим) по возрасту^{95}. О молодых годах Ногая ничего неизвестно. Несомненно одно: он был одним из многочисленных царевичей-Чингизидов с большими амбициями, но небольшими возможностями – и в силу своего происхождения, и из-за большого числа старших и более знатных родственников, стоявших между ним и властью. Правда, впоследствии Ногай заявлял, что уже в ранней молодости он был приближен к самому Бату и даже, якобы, получил от него наказ блюсти законность и правопорядок в Улусе Джучи.^{96} Однако не следует доверять словам честолюбивого царевича в годы правления Бату Ногай был еще слишком молод и незначим среди других, которые действительно находились в окружении Саин-хана.