Царьград - [134]

А Ермак с полком по серверному байкальскому прибрежному мелководью дошел до указанного Белых места на северо - западной берегу озера, в котором и высадились две сотни казаков под командованием сотников Ивана Кольцо да Богдана Бзяги с полусотенными головами Гаврилой Ильиным с Гаврилой Ивановым, ставшими у сотников - атаманов есаулами в отрядах - ватагах. Да и остальному личному составу дал атаман размять на суши ноги, а заодно и руки, и поясницу, и иные части тела. За пять седмиц срубили в бухточке, на возвышенности небольшой острожек, в котором осталась полусотня из подразделения Бзяги во главе с Гаврилой Ивановым. Остальные две сотни пошли на север по впадающей в «священное море» речушки, почти в последний момент, Ермак усилий сотню Кольца ещё на пятьдесят сабель, вспомнив слова князя Сибирского о воинственном народе чукча, который Ивашка обязательно повстречает при движении на полночь. А на второй день, после ухода казаков Кольца и Бзяги, вышел в Байкал и остальной караван полка, и пошел снова вдоль загибающегося к югу озёрному берегу, чтобы в начале августа достичь устья впадающего в «море» речки, названной сибирским воеводой Селенга, войдя в которую, поднялись по ней до устья речки Хилок из которой, пройдя её насквозь, вошли в озеро Иргень и на его противоположном берегу выбрали место удобное для устройства переволока в реку Ингоде. Вот на берегу озера Иргень, в начале волока, найдя хорошее для крепости место и приступили к возведению острога для зимовки, который ударными темпами и выстроили к концу октября, уже по морозам. На чем и закончилось на 1579 год движения Ермака со товарищами на восток до моря - океана.

Ушедшие от Байкала на север казаки вскоре нашли речушку бегущую на север, спускаясь по которой вышли к подходящему месту, на котором и приступили к возведению острожка - зимовья для остатков сотни Бзяги и челнов с плотами для полутора сотен сабель Кольца. И уже через три седмицы отряд Ивана Кольцо покатился по мелководному руслу на север, к устью этой безымянной речушки, а Богдан Бзяга со своим людьми остался в возводимой крепостице.

Сто пятьдесят сабель Ивашки, усиленные полудюжиной трехфунтовых «единорогов» не смотря на вынужденные остановки на перекатах и водопадах, все же в течении девяти суток достигли устья речушки и вышли на «большую воду» крупной, полноводной реки, несущей свои струи, несмотря на изгибы русла, на полночь. И уже к вечерней стоянки казаки узнали её название от местных рыбаков, выловленных у речного берега, — Лена.

Щебутной характер атамана все же сказался и отряд все - таки «нарвался», когда на правобережной отмели, почти через месяц пути, на границе тайги и лесотундры, увидели бой местных людишек. На становище с полуторами десятками чумов наступал строй туземцев примерно в три - четыре десятка копий, которыми нападавшие ловко кололи своих противников, выбивая то одного, то другого из их воинственной толпы. С первого взгляда было и не разобрать, кто из них на кого нападает, и только когда по приказу Ивана казачий караван стал приближаться к берегу, удалось разобрать, что обороняющиеся были одеты в туземные меховые парки, держали в руках не длинные копья. Которыми в общем то безрезультатно тыкали в строй своих противников прикрывающихся от них не только большими щитами, но и каким - то подобием доспеха из нашитых на шкуру костяных пластин, прикрывших головы шлемами собранных так же из пластин кости, на некоторых головах даже сверкали металлические шлемы. Вот одошпешенные аборигены успешно и теснили от берегового уреза к чумам толпу местных людишек, оставляла после себя бездвижно лежащие тела защитников.

— Атаман пройдем мимо. Не наше это дело. Пусть местные друг с другом разбираются. — попытался урезонить Кольцо есаул - полусотник Гаврила Ильин.

— Ты есаул не лезь в мои дела. Раз атаман сказал, причаливаем, то причаливаем.

— Иван, смотри вон как нехристи друг друга копьями пыряют. Причалим и нам достанется. Откуда ты знаешь, за что они друг друга убивают. Сторожно надо идти атаман, строжно.

— Гаврила. Да что ты заладил все одно и тоже. Сторожно, сторожно. Тфу. Ровна баба какая. Казаку на печи помирать не пристало. Наша доля сложить буйную головушку с саблей в руке посреди кровавой сечи. Верно я говорю казаки?

И получив гул голосов в поддержку своей речи Кольцо продолжил: — Так что правь к берегу. Вот сейчас и выясним, за что это самоеды друг друга режут. Все други, табань. За мной. Выйдем на бережок, разомнем ноженьки, а может и рученьки с плечами.

И не дожидаясь причаливания челна к берегу, оттолкнувшись от его носа прыгнул. Прыжок вышел на зависть хорош. Несмотря на свой вес и немалую тяжесть доспеха с оружием надетого и навешенного на атамане, Иван уверенно приземлился на береговую гальку. Прыгнувшие за ним с других лодок казаки приземлились не так удачно. Кто погрузился в воду по щиколотку, кто поглубже. Особенно не повезло молодому казачку Федьке, этот горемыка умудрился при прыжке попасть в вымоину и погрузился с головой, правда, уже через секунду вынырнул и в один гребок выбрался с глубины, ноги нащупали дно и вынесли тело неудачника на берег. Хотя и мокрого, с промокшими зарядами к «сакмарочке», но зато живого.