Царьград - [132]

Эта часть войны прошла относительно легко, «не загородная прогулка на пикничок» но все же более ближе к нему, чем к реальной войне с её сражениями и жертвами. Армия вторжения вошла на земли ирокезских племен широким, до сотни километров фронтом. Но это был не речной «мелкий бредень», а морской «крупным неводом», в «ячейки» которого можно было и проскочить и принести не мало проблем тылам наступающей армии, если б у «гадюк» было бы кому проскальзывать.

Первыми под удар попали земли и поселки племени могавки, в селениях которых отсутствовали мужчин и подростков старше четырнадцати лет. Все кто мог ушли в последний поход к побережью. Тем более, что племя не оправилось от последствий войны семьдесят первого года, когда большая часть мужчин погибли либо под Анастасийском, либо защищая свои жилища в ходе ответного рейда «воинов белых людей». Так же почти не было взрослых воинов с юнцами и в деревнях следующего племени онондага, тоже понесшего огромные потери в воинской силе в походе 1571 года, да и в этот набег ушли почти все мужчины, кто мог держать в руках оружие и сражаться им. Да и в других племенах лиги: онейда, кайюги, дальних сенека и недавно принятых тускарора, избытка мужчин и юношей не наблюдалось. Наоборот бросалась в глаза их малочисленность, даже если считать не только плененных, но и павших при штурмах их родных селений воинов.

Правда все поселения «людей длинного дома» приходилось брать штурмом. Подошедшие к их палисадам части и подразделения уезда встречали закрытые ворота и стрелы с тына. После чего русские оттягивались от поселка, выдвигали вперед орудия и максимум через полчаса интенсивной стрельбы, за которые чугунные «яблоки» «единорогов» разбивали в цепки бревна ворот, выламывали лесины из ограды на валу, образуя проломы в палисадах. По окончанию артподготовки спешенные подразделения уезда, входили в обреченный поселок и зачищали его от противника. Как то так получалось, что если в захваченном селении находились овачиры с сахемами, то они гибли в ходе приступа. Так, что к концу компаний уцелело всего тройка родовых матриархов, успевших убежать от врага и затаиться в глуши, но ни один из родовых и племенных вождей и большая часть их наследников не уцелели. По окончанию штурма выжившие ходеноносауни сгонялись в одну колонну и перегонялись в тыл, аж до самого Анастасийска. Обезлюдевшие селения, после выноса - вывоза из них всего, что представляло ценного «пускались дымом». Для закрепления захваченной территории, быстренько, земли рода, чьё поселения было сожжено, отдавались в дачу кому - то из испомещенных конных стрелков, который уже и собирал собственных послужильцев в количестве одного - двух десятков. В основном в этой роли выступили демобилизованные араукане, но были русские да европейские переселенцы и представители иных союзных Русскому государю индейских племен. Возводили собственное поместье - острог, со стройматериальной и людской помощью руководства Портивановского анклава. Вторым способом укрепления власти «белого северного царя» было переселение на «свежа приобретенные земли» эрзац - казаков по - американски из числа саскуеханноков, которые и переселялись на «свободные» земли, после того, как проживавшие в этой местности её бывшее хозяева выселялись из уничтоженных деревень. Вот на этих бывших родовых землях и строились собранными из разных родов «казаками» укреплённые станицы. Так же при помощи строительными материалами и мастерами строителями со стороны администрации уезда.

Так продвигаясь не спеша, основательно, по территории конфедерации ирокезов, царские войска достигли к середине сентября берегов Великих озер, у которых и приостановили временно свою экспансию, не желая конфликтовать, а то и воевать с живущими на их берегах различными многолюдными племенами индейцев. Заодно будет время и «переварить» присоединенные земли шести племен Лиги ирокезов.

Набранный в поселениях ходеноносауни полон фильтровался в пересылочных лагерях, баб, девок и малых детей в одну сторону, для передачи европейским переселенцам. Мужиков и юнцов в другую сторону. Часть пойдет в шахты, часть перевезут на другие территории Русского царства, где и поселят с женами и детьми из иных наций. А когда в середине октября вернулась экспедиция из Европы, привезя в своих трюмах порядка шести тысяч переселенцев в основном мужского пола и подавляющей части из бродяг Англии, проданных за полновесные серебряные талеры доброй королевой Бесс, что бы не тратиться на веревки для этих висельников, тогда и наступила пора создания «новых ячеек общества». Переселения крещенных в русское православие и обвенчанных по канону РПЦ супругов, мужья, главы семейств из Европы, жены из плененных аборигенок с детьми, во вновь строящиеся деревни «свежих» помещиков Заморской Руси растянулось до февраля следующего года, когда последний обоз привез подневольных переселенцев на их новое место жительство и к вновь назначенному хозяину. На каждого из испомещенных стрелка приходилось по три - четыре селения по десяток семей в каждом, будет на что содержать барину своих послужильцев и защищать новые рубежи Ивановского уезда Русского царства.