Царь Живых - [72]

…Вороной конь рухнул, забив в агонии ногами; подковы крошили камень в мелкую, невесомую пыль – в облаке этой пыли исчезла темная фигура Царя Мертвых и не был виден упавший всадник. Каменное небо свернулось, как выпущенный из рук свиток…

…Две столкнувшиеся в космической пустоте вспышки – красная и синяя – слились в едином беззвучном взрыве и погасли, исчерпав и взаимоуничтожив свою энергию. Пришла чернота…

…Два тела лежали у ног Ивана. Два мертвых тела. Голова Осипа, Царя Мертвых, была повернута под странным углом к телу. Под скомканной кожей шеи – месиво позвонков, струйка крови изо рта – иссякшая. Наработанный удар рукопашника поставил точку в затянувшейся не-жизни Осипа.

Дэн был прекрасен даже павший. Синие глаза смотрели вверх, бледное лицо казалось спокойным и умиротворенным… Горла не было, вместо горла болтались какие-то лохмотья, и не красные – серые…

Так пал Даниэль, всадник на вороном коне. Третий Всадник, посланный нести Меру. Ангел Последнего Дня.

Хайле, Даниэль!

Хайле, брат Воин!

Мир вокруг возвращается в обычное состояние – но медленно, очень медленно.

Мамаша-наседка, обняв крыльями отпрыска, удаляется со скоростью дрейфующего континента.

Нога мента, спешащего к ним с дубинкой, опускается с быстротой маятника Часов Вечности.

Рука касается плеча Ивана.

Адель.

Она молчит, она не спрашивает о том, что здесь произошло. Она смотрит на мертвых, и ей все понятно без слов – почему в бой вступил Даниэль. И как пал. Пал – победив.

Адель опускается на колени. Приподнимает голову Дэна. Нет, Даниэля.! Целует, закрывает синие глаза и медленно, с трудом, поднимается. Впервые она что-то делает—с трудом.

– Прощай, ангел…

Иван не знает, что сказать. И что сделать. Когда все так – не утешают. Слов нет. Он молчит. Она смотрит вдаль.

– Дай мне умереть так же. Победительницей. Не молит. Просит. Гордо. Голова не наклонена ни на волос.

Поворачивается к Ивану:

– Пойдем, Страж… Наш Час впереди. Труба поет – печально и звонко. Царь Мертвых повержен. Остался . Труба зовет.

Глава 5

Генерал-майор шумно схлопнул папку и нехорошо посмотрел на просто майора.

– Ну и кто из нас сошел с ума? Ты, я или эксперты?

Майор Мельничук промолчал. Вопрос был риторический. Но про себя майор знал точно – он с ума не сходил.

Генерал снова открыл папку, снова вгляделся в фотографии.

– Ты хочешь сказать, что вот это он? Этими вот зубами? Головы?

Мельничук молча пожал плечами. Коллективное помешательство экспертов представлялось маловероятным, а любой прикус уникален – как генокод, как дактилоскопическая карта, – и генерал, и просто майор знали это.

Генерал опять закрыл папку – уже без звуковых эффектов. Спросил:

– А семья… этого? Жена, ребенок?

Генерал ни по имени, ни по фамилии Осипа не назвал. И даже человеком – не назвал. Генералами отнюдь не всегда становятся по блату. Генеральские звезды и по-настоящему заслуживают. Этот – был из настоящих.

– Семья цела, – ответил Мельничук. – Семью мы нашли. На Севере, в Коми… Его корни оттуда, и ее тоже.

– Ну и??

– Сходил к ним участковый. Сбежала жена попросту. После первого убийства, надо понимать, что-то почувствовала – ребенка в охапку и на малую родину. Приезжать, забирать тело и хоронить мужа отказывается. Говорит, что проведет там все лето по меньшей мере…

Майор Мельничук хотел сказать, что, будь его воля, он посмертно наградил бы парня, поставившего ценой жизни точку в карьере монстра-серийника. Но не сказал, ничего. Что павшим наши железки на ленточках? Память – лучшая награда. Пока майор жив – будет помнить. И детям расскажет про этого павшего.

…Потом, когда Мельничук ушел, генерал в третий раз открыл папку – почитать напоследок. Генерал знал, что больше этих документов не увидит. “Х-файлы”, где собраны самые разные истории, порой леденящие кровь, порой поражающие загробным юмором, но всегда необъясненные и загадочные, – такие “секретные материалы” существуют не только в больном воображении заморских киношников. Когда-то, впервые узнав о сей картотеке, генерал, как и многие до него, загорелся идеей – сдуть пыль со старых папок и попытаться распутать, используя самые современные достижения и методы, хоть что-то из копившейся полтора века чертовщины…

Тогда ему – подполковнику – этого не позволили.

Теперь генерал-майор стал мудрее.

И знал – некоторых вещей знать не стоит.

– Нас осталось двое, Страж. И нам надо спешить – Час близок.

– Но как найти этого самого Царя Живых? И на первого-то, считай, случайно напоролись… Я так не умею. Система нужна. План какой-никакой…

– План прост, Страж. – с тех пор как наречен Царем – может быть где угодно. Но придет Час – и он окажется в одном-единственном месте. У Врат. Именно там и именно ты должен повергнуть его. Убить. Здесь ошибки быть не может – я видела его. Я нарекла его. Его кровь – пролитая тобой, и только тобой, – уничтожит Врата и… И поможет нашей Победе.

Да, все именно так и было. Адель не лгала и не ошибалась. Но… Мог ошибиться дар. Впервые. Все когда-то случается впервые.

Ему было тоскливо. Он мечтал оказаться на одной войне с Адель – с лучницей на белом коне. Но что главный противник примет вид четырехлетнего ребенка – этого Иван не ожидал. Хотя если вдуматься и повспоминать… Гнать впереди себя под выстрелы женщин с маленькими детьми – находились время от времени такие выродки среди носящих оружие.