Царь Соломон - [107]

В ряде христианских источников царица Савская отождествляется с Сивиллой — прародительницей всех волшебников.

Многовековой налет вымысла, лежащий как на арабских и христианских, так и на еврейских легендах о царице Савской, очевиден. Но столь же очевидно и то, что за этим вымыслом стоят, вероятнее всего, вполне реальные события.

***

Как уже было замечено выше, по мнению большинства историков, возможность визита дипломатической миссии Савского царства в Иерусалим в X веке до н. э. весьма вероятна. Для Савы крайне важно было как защитить свою экономику от торговой экспансии Соломона и Хирама в Африке, так и заручиться наиболее выгодными условиями для пропуска своих караванов через Израильское царство в Сирию и Финикию. Хотя у нас нет однозначного подтверждения, что Савой в тот период правила женщина, учитывая распространенный в ней культ женских божеств, это тоже весьма вероятно. В то же время, как уже указывалось, нельзя исключать, что женщина, стоявшая во главе миссии, просто представилась царицей, получив на это право как полномочный представитель царя Савы.

Разумеется, слова о том, что путь от Савы до Израильского царства занял у царицы три года — не более чем художественное преувеличение. По всем оценкам, в эпоху царя Соломона дорога от Савы до Израильского царства должна была занять порядка двух месяцев, что, согласитесь, тоже совсем немало. С учетом этого факта эфиопская версия о том, что царица, покинув Иерусалим на четвертом-пятом месяце беременности, родила сына уже по прибытии на родину, выглядит вполне вероятной.

В волосатых ногах царицы тоже нет по большому счету ничего особенного: такие случаи гипертрихоза у женщин давно и хорошо известны в медицине, и наиболее приемлемым путем решения этой проблемы и в самом деле является только эпиляция.

Что касается загадок, то подобная игра была широко распространена на всем Древнем Востоке. Соломон, видимо, любил эту игру и играл в нее и с тирским царем Хирамом. Но Ривка Клюгер совершенно верно замечает, что одновременно за этой игрой стояла борьба за власть и за обладание чем-либо. «Если ты загадаешь кому-нибудь загадку, которую он не сможет отгадать, ты несомненно обретешь над ним власть, — поясняет она. — Более того, можно добавить, что, признаваясь в незнании ответа, человек подчиняется более могущественному знанию загадавшего загадку. Царица Савская провоцирует царя Соломона своими вопросами; нетрудно почувствовать, что за этим скрывается соревнование двух волшебников, а это чрезвычайно важно.

Похоже, что за этой ширмой просматривается полустершийся, но не потерявший своего значения образ Сфинкса: дело не только в самих вопросах, перечисленных в легенде, которые отчасти похожи на загадки Сфинкса (запутанные вопросы об очень простых вещах), но и в том, что вопросы царицы Савской — испытание для Соломона. Согласно библейскому тексту, она приехала, чтобы „испытать его сложными вопросами“. Подобное испытание — архетип, и побежденный обязан платить, он должен отдать нечто, находившееся в его обладании, и плата может колебаться от какого-либо предмета до самой жизни побежденного»[169].

Мы не знаем, действительно ли между царицей Савской и царем Соломоном возник бурный роман, как не знаем и того, действительно ли она забеременела от него будущим наследником престола (хотя, по некоторым версиям, именно это, помимо, экономических интересов, и было целью ее визита). Никакие исторические документы не подтверждают факта визита Менелика в Иерусалим и его отъезда в сопровождении сына первосвященника и свиты из знатных израильтян. И уж само собой нет никаких достоверных источников, подтверждающих «факт» кражи Менеликом Ковчега Завета. Но вот то, что абиссинцы на протяжении столетий исповедовали иудаизм и его влияние чувствуется в их жизни до сих пор — это и в самом деле неоспоримый факт.

«Абиссинцы, — писал Дэвид Бакстон, — в действительности считают себя настоящими преемниками Израиля, верят в происхождение их царского дома от царя Соломона и используют табот в их христианском богослужении, который символизирует Ковчег Завета. Они почитают Ветхий Завет так же сильно, как и Новый, и включили в свою социальную систему множество Моисеевых заповедей, взятых из Книги Левит и Второзакония. (Примерами могут служить диетические запреты, особенно на свинину; практика обряда обрезания на восьмой день от рождения; концепция ритуальной нечистоты, запрещающая появляться в церкви после сексуальных сношений и т. д.; практика женитьбы на вдове брата; практика применения телесных наказаний.)

В церкви тоже проявляется еврейское влияние, особенно в соблюдении правила двойной субботы (субботы и воскресенья). Существует и церковный танец абиссинцев, исполняемый дабтарами перед таботом (подобно тому как этот ритуал мог исполняться левитами перед Ковчегом Завета)…

Таким образом, не существует никакого сомнения относительно глубокого влияния Ветхого Завета на различные аспекты жизни абиссинцев, здесь чувствуется библейская атмосфера»[170].

Само это влияние наводит на мысль о том, что между Абиссинией и Израильским царством и в самом деле еще в глубокой древности существовали довольно тесные связи. И никакой другой версии зарождения этих связей, кроме как версии о визите царицы Савской в Иерусалим, у нас нет. В то же время, начиная с античного периода, связи эти просматриваются довольно четко.