Царь с Востока - [134]

- Да, закончим на сегодня, - согласился Пётр.

Карпинский предложил прогуляться после переговоров - подышать воздухом до поговорить подальше от лишних ушей.

Вечерело. Порывистый ветер частенько толкал переговаривавшихся товарищей в спину, заставив поднять воротники. Карпинский был меланхолически спокоен в отличие от Владимира и, спрятав руки в глубоких карманах утеплённой шинели, чаще слушал, чем говорил. Друзья неспешно прогуливались по отлично вычищенным дорожкам "Стрелки", пытаясь ещё раз проговорить и осмыслить сегодняшние переговоры с представителем Романова.

- То, что нас отсекают от европейских дел - это предсказуемо и, с какой-то стороны разумно и даже полезно для нас, - уже в который раз проговорил Пётр поморщившемуся словно от зубной боли товарищу. - Да пойми ты...

- Что я должен понимать? Мы столько сил и средств вложили в наши экспедиции на запад! - Кабаржицкий остановился и посмотрел на друга. - Ай, да что я тебе говорю!

Махнув рукой, Владимир недовольно покачал головой:

- Ладно, после смерти Паскевича уже всё стало ясно. А сейчас от нас хотят покорности и бесперебойного получения разнообразной дани. Ловко Владимир Романов нас скрутил и теперь ощипывает.

- Хорошо, если так и останется, Володя, - буркнул Карпинский, не поднимая головы и рассматривая утоптанный перед собой снег. - Я, честно говоря ожидал худшего.

- Куда уж хуже?! - воскликнул Кабаржицкий.

Товарищи посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, побрели к гостинице. Заказав чай в номер, они расположились у Карпинского - нужно было составить бумагу для Ангарска.

Чуть позже к ним заглянул Метельский. Никита забрал отчёт, чтобы отправить радиограмму. Спустя полчаса он вернулся, когда первоангарцы уже заканчивали вторую партию в шахматы и Пётр с огоньком в глазах в эндшпиле гонял вражеского короля через центр. Метельский был взволнован и спешил поделиться не слишком приятной новостью:

- Радиостанция сломана! Починить пока не могут. Проблема с деталями, Лотман думает в Енисейск отправить сани, - перевёл дух Никита. - Там запасная точно есть.

Спустя некоторое время майор нашёл время посетить первоангарцев. Он выглядел озадаченным и сразу пояснил, что пришёл посоветоваться.

- Радиостанция испорчена нарочно, дабы лишить Новоангарск связи, - сказал он, тяжело опустившись на предложенный Владимиром стул. - Я уверен, что она испорчена человеком Русакова.

Лотман пояснил, что по словам радиста, в чью смену приходил порученец енисейского воеводы, станция работала исправно. А вот вышедший ему на смену человек тут же заметил неисправность, о чём немедля доложил начальнику гарнизона.

- Как вас по имени-отчеству, майор? - спокойным тоном осведомился Карпинский.

- Иоганн... Иван Карлович, - ответил Лотман, немного успокоившись. - Это отец меня зовёт Иоганн, он привёз свою семью в Ангарию из Курляндии. А я родился в Томске, по дороге.

Начальник гарнизона позволил себе улыбнуться и, скорее всего, немного расслабиться.

- Так вот Иоганн Карлович, - Владимир ненадолго задумался, собираясь с мыслями. - Я бы вашем месте отправил людей в Енисейск. - Можем вам выделить одни сани с людьми.

- А я бы не советовал этого! - вдруг воскликнул Карпинский.

- Отчего же? - удивился его словам товарищ.

- А вот я мыслю также, - заговорил Иоганн. - Я по поводу ваших саней и пришёл. Есть станция на Чунской дороге, на зимнике. Туда я и хотел отправить, чтобы до Братска сигнал дошёл или же сообщение с оказией по тракту отправить.

- Погодите! Что-то не пойму я трагизма ситуации, - Кабаржицкий встал из-за стола и прошёлся по комнате. - Что вообще происходит?

- Да кто же понимает, Володя? - усталым голосом проговорил Пётр, провожая взглядом друга. - Сдаётся мне, Русаков затеял какую-то игру. Хорошо, коли свою.

Лотман заявил, что в нынешних обстоятельствах он вынужден будет привести гарнизон в повышенную готовность и увеличить количество дозорных. Карпинский согласился, в свою очередь предложив использовать и тех людей, которые были даны для охраны их миссии. Десяток лишних стрелков обрадовал Иоганна, он горячо поблагодарил первоангарцев и, в то же время, попросил не затягивать с отправкой саней.

Кабаржицкий вызвался отправиться к Чунской станции, взяв с собою радиста и пару возниц. Начальник гарнизона удовлетворённо кивнул и заявил, что радиста он пришлёт немедля, а сани нужно готовить к поездке уже сейчас и отправиться надобно по темноте, незаметно. Владимир удручённо покачал головой, будто бы говоря своим товарищам - эка вас обуяла паранойя, но так уж и быть, я с вами.

На сборы ушло два-три часа, что совсем недолго, если учесть что приходилось собирать сани в неблизкий путь, не привлекая лишнего внимания. И пусть Владимир уже откровенно потешался над своими товарищами, однако делу он не мешал. Под утро Кабаржицкий наскоро простившись, отправился в дорогу.

Этот день тянулся для Карпинского до одурения медленно. После отъезда друга Пётр не находил себе места, он уже десять раз пожалел, что отправил друга в дальний путь, а не в Енисейск. Казалось бы - вот он, тут, совсем рядом - пара переходов. Но что-то каждый раз подсказывало ему, что поступили они с Лотманом правильно. После обеда, который он заказал в номер, Карпинский заснул и так и проспал до самой ночи, лишь раз выйдя из гостиницы, чтобы наведаться к Иоганну. Новостей не было. Вообще никаких. Разъезды новоангарцев, отправляемые майором, не выявили никакой активности со стороны Енисейска. И снова сомнение закралось в душу старика.