Царь-обжора. Туркменские народные сказки - [3]
Оставила девушка у себя веретено, а сама думает: «Зачем лисе веретено? Веретено-то преславное! Возьму я его себе, а лисе скажу, что веретено мыши источили».
Выслушала лиса девушку и говорит:
— Ну что ж, делать нечего. Возьму я у тебя за веретено чурек.
Бежит лиса с чуреком по пустыне, смотрит: разложил чабан на кошме еду, а к пище не притрагивается.
— Что с тобой, друг чабан? — спросила лиса.
— Хлеб у меня кончился, — ответил чабан. — Без хлеба мясо не мясо и молоко не молоко.
— Возьми у меня чурек взаймы! — предложила лиса, — завтра отдашь.
Обрадовался чабан, взял у лисы чурек, а на следующий день не сумел отдать лисе долга.
— Ну, что ж, — сказала лиса, — делать нечего. Возьму у тебя за чурек барана.
Выбрала самого жирного, закинула на спину и убежала. Пришла лиса в аул, где готовилась свадьба. Да вот беда — не было у жениха хорошего барана для гостей, а лиса тут как тут.
— Возьми у меня барана, завтра отдашь. А на завтра жених повинился лисе:
— Твоего барана мы съели, а нового пока не достали.
— Уговор дороже денег, — ответила лиса. — Нет барана, возьму невесту.
Схватила невесту и убежала.
Принесла невесту к старухе, у которой забрала веретено и говорит:
— Пусть невеста у тебя поживёт денёк, завтра я заберу её.
Пришла на следующий день, а старухе стало жалко девушку, посадила она в мешок собаку и дала лисе.
Бежала лиса, бежала да и уронила мешок. Выскочила из мешка собака — и за ней.
Пришлось лисе в колодец прыгнуть.
А колодец оказался преглубокий! Не выбраться. Загоревала лиса: весело ли помирать голодной смертью. Да заглянул тут в колодец навозный жук. Спрашивает:
— Лисичка, что ты делаешь в колодце?
— Тебя поджидаю. Нашла для тебя корм, вот и стерегу, чтоб кто-нибудь не съел.
Прыгнул жук в колодец и увидел, что обманула его лиса.
Долго ли, коротко ли, заглянул в колодец петух. Увидел лису, удивился.
— Что ты здесь делаешь?
— Тебя жду. Твоё просо караулю. Как бы другие петухи его не поклевали.
Прыгнул петух в колодец, а проса и в помине нет. Долго ли, коротко ли, заглянул в колодец тигр.
— Что ты здесь делаешь, лисонька?
— Тебя жду, твою еду стерегу.
Попал тигр в беду. Попали звери в беду и другим беды желают. Заманили в свой колодец льва с шакалом.
Сидят, друг на друга смотрят, зубами от голода щёлкают. Тут лисичка возьми да и запой:
Съели звери жука, да разве жуком сыт будешь? И опять запела лисичка:
Проглотили звери петуха, а лисичка свою долю разделила надвое: мясо съела, кишочки припрятала.
Проголодались звери и говорят лисе: «А ну-ка спой свою песню».
Запела лисичка:
Дошёл черёд до тигра.
Спела лиса свою песню. Прыгнул лев на тигра, убил, и съели они его с лисой. Только лисонька свою еду опять поделила надвое: мясо съела, а кишки про запас закопала.
Опять наступил голод, и сказал тут лев:
— Съесть меня — не дело. Дело — выбраться из колодца.
Лиса и говорит:
— Давай прокопаем нору наверх.
Копали, копали, выбились из сил. Легла лиса на камень и потихоньку ест припрятанные кишки.
— Что ты ешь? — удивился лев.
— Нет больше мочи терпеть голод, — отвечает лиса, — разорвала я себе живот и кишочки ем. Если не хочешь умереть с голоду, делай как я.
Разорвал себе живот лев и подох.
Львиного мяса хватило лисе надолго.
И вот однажды заглянул в колодец чабан.
— Друг мой, чабан! — взмолилась лиса. — Если ты вытащишь меня из колодца, я женю тебя на прекрасной девушке.
Чабан не долго думал, бросил лисе верёвку и вытащил наверх.
Привела лиса чабана к старухе, у которой оставила девушку. Чабан девушке приглянулся, сыграли они свадьбу. Той был на удивление, и лиса в накладе не осталась. На пиру она сидела на почётном месте, ела да пила в своё лисье удовольствие.
Хлеб из джугары
Жил-был бедный парень. Кроме старухи-матери, не было у него никого — ни братьев, ни сестёр. Батрачил он у бая. Работал день и ночь, но бай денег ему не платил, кормил хуже собаки.
Пожалела мать сына:
— Бай тебя морит голодом, а ты за эту плату работаешь на него день и ночь. Оставайся уж лучше дома. Приноси мне каждый день по вязанке дров. Дрова я буду продавать беднякам. Денег у них мало, но прокормиться мы сможем.
— Будь по-твоему, — сказал парень.
Наутро встал он до солнышка, взял верёвку, кетмень, попрощался с матерью до вечера.
— Сын мой, — сказала она ему, — возьми этот хлеб из джугары. Больше у нас ничего нет. Но не ешь его, пока он не превратится в мёд.
Завернул парень хлеб в платок, сунул за пазаху и пошёл своей дорогой.
До полудня работал, спины не разгибая. Устал. В животе — пусто; с вечера во рту ни крошки не было. Достал парень узелок, развернул, видит: как был хлеб из джугары, так и остался он хлебом, далеко ему до мёду.
Хоть и хотелось есть, да не хотелось матушкиного завета нарушить.
