Царь нигилистов - [82]
— Естественно. Для этого и нужна всеобщая грамотность населения, чтобы пропагандистские кампании заходили… то есть были результативны.
— Можно я это зарисую? — спросил Склифосовский.
— Мертвую туфельку? Давайте.
Для испытания хлорной извести пришлось вымыть предметное стекло и капнуть на него новую порцию воды с инфузориями. Склифосовский открыл бутылку с раствором, и в воздухе резко запахло хлоркой.
Так вот что такое «раствор хлорной извести»!
От хлорки все обитатели капли мерли просто сразу и без предварительного бешенства, словно взрываясь изнутри и оставляя после себя полупрозрачные лужицы.
— Вот почему надо мыть руки раствором хлорной извести, — заметил Саша, пока Склифосовский зарисовывал результат.
— Может быть, — задумчиво проговорил Николай Васильевич.
— Ну, что ж, — сказал Саша. — Давайте вымоем руки раствором хлорной извести и займемся моей кровью.
— Может быть, лучше моей? — предложил Склифосовский.
— Нет, — возразил Саша. — Моя должна иметь более интенсивный ультрамариновый оттенок. Интересно же!
— Может быть, вам не надо обрабатывать руки? — спросил Николай Васильевич. — Это очень едкое вещество.
— Надо, — сказал Саша. — А потом ваш брат эскулап будет протестовать против мытья рук этой гадостью, а я даже не буду понимать, почему. Марля у вас есть?
— Немного.
— Выньте из портфеля. А то мы сейчас вымоем руки этой дрянью, а потом вы полезете в портфель. И неизвестно, зачем мыли.
Николай Васильевич вынул марлю и открыл коробочку с медицинскими инструментами. Положил марлю на крышку.
— А зачем марля? — спросил он. — Я взял на всякий случай…
— Вы ее прокипятили? — поинтересовался Саша.
— Нет, — сказал Склифосовский.
— Ладно, — вздохнул Саша. — Спирт есть. Нарежьте несколько квадратиков примерно пять на пять сантиметров.
— Вы пользуетесь метрической системой? — с некоторым удивлением спросил Склифосовский.
— Иногда. Ну, дюйм на дюйм.
Марля была разрезана на кусочки раза в два мельче, чем ожидал Саша, но не суть.
Вымыли хлорной известью предметное стекло и руки. Ладони слегка защипало.
— Мда, — сказал Саша. — А резиновых перчаток нет?
— Нет, — сказал Склифосовский. — Я читал, что некоторые хирурги раньше использовали перчатки из бычьего пузыря.
— Понятно, — сказал Саша. — Ну, давайте, извлекайте мою голубую кровь. Ланцет прокипятили?
— Да, конечно, — кивнул Николай Васильевич. — В кастрюле под крышкой.
Саша взял кусочек марли и смочил его в спирте. Приложил к безымянному пальцу на левой руке.
— После хлорки это наверняка лишнее, — заметил он. — Но потом сделайте обязательно. Другим кусочком.
— Щипать будет, — предупредил Склифосовский.
— Ну и что? — спросил Саша.
Николай Васильевич взял ланцет и проколол ученику кожу.
Саша слегка поморщился. На подушечке пальца набухала багровая капля.
— Измена! — воскликнул Саша. — Наверняка Екатерина Алексеевна согрешила с Григорием Орловым. Все! Никаких сомнений.
— Я тебе сейчас подзатыльник дам! — сказал Никса.
— Вот! — возразил Саша. — Не хотим мы видеть никаких объективных научных доказательств.
Красная капля перекочевала на предметное стекло, а Склифосовский дисциплинированно приложил к ранке марлю, пропитанную спиртом.
— Ваше Высочество, а вы уверены, что это вы должны мне платить за уроки? — задумчиво спросил Склифосовский. — А не я вам?
— Уверен. Я даже не знаю, как ее окрашивать. И надо ли.
— Пока нет.
И Саша с Никсой полюбовались Сашиными красными кровяными клетками.
— Эритроциты? — спросил Саша.
— Да, — кивнул Николай Васильевич.
— А лейкоциты можно увидеть?
— Если подкрасить. Они почти прозрачные.
Склифосовский добавил синего красителя, и ученики увидели лейкоциты, которые, впрочем, мало отличались от эритроцитов.
— Это они жрут микробы? — поинтересовался Саша.
— Жрут микробы? — переспросил Склифосовский.
— Или лимфоциты? — смутился Саша. — Я их путаю.
— Не знаю, — сказал Склифосовский.
— Надо проверить. Кто-то из них способен переваривать бактерии. Я где-то об этом читал.
— Возможно, — проговорил Николай Васильевич.
— А бактерии в крови есть? — спросил Саша.
— Нет, — ответил Склифосовский. — Если в крови есть что-то, кроме клеток крови, то это называется «сепсис».
— Ну, братец Кролик, твой выход! — бросил Саша Никсе.
— Всегда был братец Лис, — заметил брат, расстегивая пуговицу на гусарской курточке.
— Подопытный, — уточнил Саша. — Так что кролик.
И обернулся к Склифосовскому.
— Посмóтрите драгоценную шкурку цесаревича Николая Александровича? А все, что вы на ней увидите — и есть государственная тайна. Так, между прочим.
Никса расстегнул еще пару пуговиц и раздвинул ворот. Язвы были не такие страшные, как в первый день, но никуда не делись.
Склифосовский подошел к брату.
— Золотуха? — спросил Николай Васильевич.
— Да, — кивнул Никса.
— Я хочу понять, какая живность обитает в его золотухе, — сказал Саша.
— Сейчас посмотрим, — сказал Склифосовский.
Взял скальпель, пинцет и предметное стекло. И соскоблил из язвы немного гноя и серых чешуек с кожи вокруг.
— Не больно? — спросил Николай Васильевич.
— Нет, — сказал Никса. — Почти.
Чешуйки пока отложил на лист бумаги. Гной накрыл еще одним стеклом и поместил под микроскоп.
— Мы ищем бактерии? — уточнил Склифосовский.
Загадочные мутации превратили часть населения Земли в высшие существа, суперменов с могущественной силой мысли, способных просчитывать в уме сложнейшие математические задачи и усилием воли убивать на расстоянии. Все остальное человечество Иные рассматривают как рабов, ненужный генетический хлам и видовых конкурентов. Сопротивляться установлению на планете строжайшей иерархической диктатуры телепатов практически невозможно, однако даже в этой безнадежной ситуации находятся люди, готовые противостоять беспощадным монстрам в человеческом обличье.
Герои романа Олега Волховского «Маркиз и Жюстина» – молодая супружеская пара, оказавшаяся на самом острие страсти. Он – красавец-интеллектуал со склонностями к изящному садизму, она – дочь известного политика, готовая ради удовольствия пожертвовать всем, даже собственной жизнью. Проза Олега Волховского несколько лет назад стала «культовой» в определенных кругах читателей, разошлась на цитаты, была воспринята как откровение и прорыв. Сегодня роман читается как потрясающая история любви, которая одновременно и дар, и проклятие, и милость, и дерзость.Маркиз и Жюстина – из творений де Сада – возвращаются, чтобы жить среди нас…
Апостолом быть трудно. Особенно во время второго пришествия Христа, который на этот раз, как и обещал, принес людям не мир, но меч.Пылают города и нивы. Армия Господа Эммануила покоряет государства и материки, при помощи танков и божественных чудес создавая глобальную светлую империю и беспощадно подавляя всякое сопротивление. Важную роль в грядущем торжестве истины играют сподвижники Господа, апостолы, в число которых входит русский программист Петр Болотов Они все время на острие атаки, они ходят по лезвию бритвы, выполняя опасные задания в тылу врага, зачастую они смертельно рискуют — но самое страшное в их жизни не это, а мучительные сомнения в том, что их Учитель действительно тот, за кого выдает себя…
Однажды твой яркий, красивый, содержательный сон может стать реальностью. Хочешь ты того или нет.
Повесть "Под багряной сенью заката", рассказы "Лавандовый запах рук", "Мальчик и девочка", "В уныния пеленах" и "Последний поход" – теперь под одной обложкой!
Тебя зашвырнули в другой мир обманом? Не печалься! Внешность – королевская, магия – редкая, да и бонусом ко всему – жених нарисовался. И, пусть я теперь невеста, да еще и обещанная неизвестному магу, ему со мной здорово не повезло! Я, Линтра Гриффит, обещаю – вернусь в свой мир и накажу обманщицу!
Что выйдет, если московский программист попробует создать бордель в другом мире?.. Может ли бордель объявить войну государству?.. О чем думал Барсик? Ответы на эти и многие другие вопросы вы узнаете, прочитав эту книгу.
Крутой бизнесмен пользуется услугами «Агентства нестандартного отдыха» и попадает «на отдых» во времена своей молодости.
Казалось бы, нашел брата, получил долгожданные ответы – что еще нужно для нормальной жизни. Разве что уволится из рядов доблестной Службы Безопасности и вернуться домой. Но вот беда: брат снова пропал, с памятью проблемы, а озвученные ответы все только больше запутали. И уже начинаешь сомневаться в собственном рассудке, видеть безумие там, где его нет… или есть.
Наш современник Саша Ильинский уже вполне освоился в теле Великого князя Александра Александровича, да и быт позапрошлого века уже не кажется столь ужасным, как в первые дни. Писать пером уже получается и с французским гораздо лучше. Чего нельзя сказать о немецком, танцах и верховой езде. Да и с ружейными приемами, честно говоря, не очень. А впереди кадетский лагерь, а потом учебный год. И если бы только это! То, что восхищает интеллигентов из салона Елены Павловны, удивляет господина Герцена в Лондоне и заставляет видеть в Саше нового Петра Великого, почему-то не очень нравится папá — ГОСУДАРЮ Александру Николаевичу.
Современный российский адвокат, любящий защищать либералов, леваков и анархистов, попадает в тело тринадцатилетнего великого князя Александра Александровича — второго сына императора всероссийского Александра Николаевича (то есть Александра Второго). И блеснуть бы эрудицией из двадцать первого века, но оказывается, что он, как последний лавочник, едва знает французский и совсем не знает немецкого, а уж этим ужасным гусиным пером писать совершенно не в состоянии. И заняться бы прогрессорством, но гувернеры следят за каждым его шагом, а лейб-медик сомневается в его душевном здоровье. Да и государь — вовсе не такой либерал, как хотелось бы… Как изменилась бы история России, если бы Александр Третий оказался не туповатым консерватором, попавшим под влияние властолюбивого Победоносцева, а человеком совершенно других взглядов, знаний и опыта?