Царь Каменных Врат - [40]

Одному мальчонке удалось убежать в самом начале — он помчался как ветер и разыскал Басурмана, который со своей личной гвардией охотился в Высоких Холмах.

Басурман с шестьюдесятью воинами и длинным копьем на плече понесся босиком через саванну. Когда они добрались до деревни, разбойники уже ушли. Окинув взглядом открывшуюся ему сцену, Басурман прочел по следам, что бандитов было около трехсот — слишком много, чтобы он мог справиться с ними. Он переломил копье о колено, отбросив древко и превратив оставшуюся половину в подобие короткого меча. Прочие воины последовали его примеру.

— Мне нужно много мертвых — и один живой, — сказал он. — Ты, Бопа, приведешь живого ко мне. Остальные — пусть умрут.

— Слушаем и повинуемся, Катаскисана, — вскричали воины, и он повел их через джунгли к заливу.

Словно черные призраки подобрались они к захватчикам, которые со смехом и песнями шли обратно к своим кораблям. Басурман и его шестьдесят воинов обрушились на них словно демоны ада — черные мстители рубили и кололи, а потом снова скрылись в джунглях.

Восемьдесят разбойников погибли и один пропал без вести. Три дня он горько сожалел о том, что не умер сразу.

Басурман увел его в разоренную деревню и испробовал на нем все варварское искусство своего народа, пока то, что прежде было человеком, не отдало свой дух бездне. Тогда Басурман сжег его труп.

Вернувшись в свой дворец, он призвал к себе советников и поведал им о происшедшем.

— Кровь моих родных взывает к отмщению, — сказал он, — но мы живем слишком далеко, чтобы воевать с ними. Эти убийцы пришли из страны, именуемой Дренай, — их послал за золотом тамошний король. Я тоже король и держу в своей руке сердце моего народа — поэтому на войну отправлюсь я один. Я разыщу их короля и убью его. Мой сын Катаси займет мой трон, пока я не вернусь. Если же меня не будет по прошествии трех лет... — Он обернулся к воину около себя. — Ты станешь правителем, Катаси. Я в твоем возрасте уже был королем.

— Позволь мне пойти вместо тебя, отец, — с мольбой сказал юноша.

— Нет. За тобой будущее. И если я не вернусь, пусть моих жен не сжигают. Одно дело — последовать за королем в день его смерти и в том же месте, где он скончался. Но я могу умереть вскоре и не хочу, чтобы мои жены ждали три года лишь для того, чтобы блуждать потом в туманах. Пусть они живут.

— Слушаю и повинуюсь.

— Хорошо! Я рад, что дал тебе хорошее образование, Катаси. В свое время ты возненавидел меня за то, что я послал тебя в Вентрию учиться — так же, как я возненавидел своего отца. Но теперь ты, думаю, поймешь, что эти годы пошли тебе на пользу.

— Да пребудет с твоим клинком всемогущий Шем, — сказал Катаси, обняв отца.

Больше года ушло у Басурмана на то, чтобы добраться до Дреная, и в дороге он истратил больше половины золота, которое взял с собой. Вскоре он осознал всю трудность задачи, которую себе поставил, — но теперь боги, судя по всему, дали ему случай.

Ключ к успеху — Тенака-хан.

Но сперва они должны побить Легион.

Последние сорок часов Тенака-хан провел в Улыбке Демона — он объехал и обошел пешком всю округу, изучил каждый бугорок и каждую ямку, запоминая возможные укрытия и углы атаки.

Теперь он сидел вместе с Райван и ее сыном Лукасом в самой высокой точке долины, глядя на равнину за горами.

— Ну, так что же? — в третий раз спросила Райван. — Придумал ты что-нибудь или нет?

Тенака потер усталые глаза, отложил карту, с которой сверялся, и с улыбкой обернулся к воительнице. Ее объемистый стан скрывался теперь под длинной кольчугой, а темные волосы, заплетенные в косы, — под круглым черным шлемом.

— Надеюсь, ты отказалась от намерения биться вместе со всеми, Райван.

— Не пытайся меня отговорить. Я решила твердо.

— Не спорь ты с ней, — посоветовал Лукас. — Это пустая трата времени.

— Я их в это втравила — и будь я проклята, если пошлю их умирать, а сама останусь в стороне.

— Не обманывай себя, Райван, умереть придется многим. Легкой победы нам не видать: счастье будет, если мы не лишимся двух третей нашего войска.

— Так много? — прошептала она.

— По меньшей мере. Здесь слишком открытое место.

— Может, нам просто поливать их стрелами с высоты, когда они войдут в долину? — предложил Лукас.

— Тогда они оставят здесь половину, чтобы связать нас, а другая половина двинется на город и близлежащие деревни и зальет их кровью.

— Что же ты предлагаешь? — спросила Райван.

Он объяснил ей, и она побледнела. Лукас не сказал ни слова. Тенака свернул пергаментные листы с пометками и чертежами, связав их кожаной тесемкой. Наступило молчание.

— Хоть в тебе и течет надирская кровь, — проговорила наконец Райван, — я доверяю тебе, Тенака. Скажи это другой, я сочла бы его безумцем. Даже и от тебя...

— Иного способа победить не существует. Но я согласен — это сопряжено с опасностью. Я разметил участок, где нужно произвести работы, и начертил карты с пометками для лучников. Но решать тебе, Райван. Командуешь здесь ты.

— Что скажешь, Лукас? — обратилась она к сыну.

— Меня не спрашивай! — замахал он руками. — Я не солдат.

— По-твоему, я солдат? — рявкнула мать. — Выскажи свое мнение.