Царь иудейский - [11]

Шрифт
Интервал

Отнесть когорт знаменные отличья

Значки с изображением священным

Божественного кесаря.

Префект

Опасный

И смелый шаг! Позволено да будет

Правителя поздравить мне с такой

Отважною решимостью.

Пилат

Когда

Увидели с рассветом иудеи

Значки когорт между зубцами башни,

[Что высится над площадью широкой,

Где храма жертвенный алтарь курится,

Они густой толпою в Кесарию

С стенаньями и воплем повалили.

Пять дней и пять ночей они меня

В моем дворце упорно осаждали.

Я, наконец, велел загнать их в цирк.

Их жалобы все громче раздавались.

Когда ж, по знаку моему, сверкнув

Мечами, воины их окружили,

На землю пав и шеи обнажив,-]

Толпа вскричала, что умрет скорее,

Чем надруганье над законом их

Снесет.

Префект

Но прокуратор, нет сомненья,

Поставил на своем?

Пилат (в некотором смущении).

Кровопролитья

Не допустил я... Я значки когорт

Велел унесть обратно в Кесарию.

И ненавистны стали с той поры

Евреи мне.

2-й трибун

Не очень-то их любят

И в Риме. Помнится, тому назад

Лет десять, было выслано оттуда

Вольноотпущенных евреев тысяч

До четырех.

Пилат

Божественный Тиверий

Такую меру принял по совету

Сеяна, не терпевшего евреев.

Правитель мудрый, дальновидный Элий

Сеян и мне наказывал, меня

Поставив в Иудею, быть построже

С народом здешним. И теперь щиты

Из золота литого, на которых

Тиверия божественное имя

Начертано, я здесь перед дворцом

Развесил.

Префект

Их я с площади заметил,

Входя сюда; украшен ими мрамор

Перил перед твоим судейским креслом.

Пилат

Что в Риме нового? Здоров ли кесарь?

Префект

Стареет.

1-й трибун

Уж ему восьмой десяток.

2-й

Все также он страдает лишаями,

И пластыри чернеют на лице.

1-й

Уж много лет его не видно в Риме.

2-й

На острове, отшельник венценосный,

Печальный век свой доживает он.

1-й

В его сады и рощи на Капрее

Немногие к нему имеют доступ.

2-й

Под сенью портиков и колоннад

Из цветников на берегах скалистых

Любуется он видом на Везувий

И на морской синеющий простор.

Префект

Он облысел и сгорбился. Со смерти

Сеяна...

Пилат

Что? Сеяна нет?

Префект

Да разве

Сюда еще не долетела весть

О том, как страшно он погиб?

1-й трибун

Его

Тиверий в государственной измене

Письмом к сенату обвинил.

Префект

Сеяна

Судили.

1-й трибун

В тот же день он был казнен.

2-й

Чернь статую его перед театром

Помпея мигом в прах с подножья свергла

Веревками за шею.

1-й

Труп Сеяна,

Истерзанный, по улицам три дня

Толпа народа волочила.

Пилат

Боги!

Погиб Сеян! Сеян, мой покровитель!

О, весть ужасная! Кто будет мне

Заступником, оплотом и опорой

Отныне!..

(Из второй двери входит Александр.)

Явление четырнадцатое

Александр

Элий Ламия, легат

Сирийский кесаря, тебе с Капреи

Прислал гонца. Вот, господин, письмо.

(Вручает Пилату покрытую воском дощечку, на которой

написано письмо.)

Префект (трибунам).

Идем, друзья. От Ламии посланье,

Конечно, важную приносит весть.

Не будем прокуратору помехой.

(Все, кроме Пилата, уходят во вторую дверь.)

Явление пятнадцатое

Пилат (читает письмо).

"Прошло время, когда, по наущениям Сеяна, иудеи были в немилости у кесаря. Ныне им возвращено благоволение нашего владыки. На острове Капрее получена жалоба иерусалимских граждан на то, что прокуратор Иудеи, презирая их верования и законы, вывесил перед дворцом посвященные кесарю золотые щиты. Августейший повелел мне объявить тебе его гнев и требует, чтобы щиты были возвращены в Кесарию и помещены в храм Августа"...

(Ломает в мелкие куски дощечку.)

Когда б Сеян, заступник мой, был жив,

Не стал бы Ламия, мой старый недруг,

Тиверия веленье исполняя,

Мне строк таких писать. - Нашла гроза:

Как молния негаданно-нежданно

Сверкнула весть о гибели Сеяна;

Теперь Владыки мира гнев палящий

Меня разит ударом громовым.

Куда укрыться! Где найти спасенье!

И есть ли в целом свете уголок

Неведомый, далекий, потаенный,

Где б со своей Капреи неприступной

Зловещий, лысый, сгорбленный старик

Рукою дряхлой, сморщенной, но мощной

Не мог меня достать и раздавить?

Нет, не уйти от глаз его всезрящих,

Как от грозы небес не схорониться.

А потому верней и безопасней

Чудовищу во власть себя предать.

Пусть...

(Справа за сценой шум приближающейся толпы.)

- Голоса и шум я слышу... Это

От Ирода еврейская толпа

Ведет обратно Иисуса... Как бы

Ни порешил четверовластник, я

Закон исполню. Иисус невинен.

Сомненья нет. Его я отпущу

И кесарю дам случай убедиться

И в правосудии, и в беспристрастьи,

И в твердости наместника его.

(Уходит во вторую дверь направо.)

Явление шестнадцатое

(Входят: Прокула, Александр и Лия слева, а Иоанна

из третьей двери.)

Прокула (Иоанне).

О, наконец! Я заждалась тебя!

- На площади, ты слышишь, Иоанна,

Опять шумит народная толпа.

Конечно, там, у Ирода, была ты?

Иоанна

Да, Прокула, была.

(Шум за сценой стихает.)

Прокула

О, расскажи,

Что было там?

Иоанна

Давно четверовластник

Мечтал увидеть Иисуса...

Прокула

После

Ты это мне расскажешь. Не томи!

Скорей скажи, скорей, что сделал Ирод?

Иоанна

Он приказал к Пилату Иисуса

Назад отвесть.

Прокула

Так, значит, у Пилата

Опять в руках и жизнь Его, и смерть?

Иоанна

Да, Прокула. Теперь супруг твой должен

Постановить решенье.

Прокула

Я не в силах,


Еще от автора Константин Константинович Романов
Стихотворения

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рождественские стихи

Погрузитесь в мир волшебства и радости вместе с любимыми поэтами, которые в своих стихах передали радостную атмосферу Рождества. В этом сборнике собрана поэзия русских и зарубежных авторов, вселяющая даже в сердца взрослых читателей веру в чудеса.


Император Николай II. Тайны Российского Императорского двора

Этот сборник содержит воспоминания членов Свиты императора Николая II, которые в непосредственной близости наблюдали Государя и рассказывали не только о своем жизненном пути, но и многих тайнах Российского Императорского двора, о славных и трагических страницах истории нашего многострадального Отечества. В советские времена многие эти свидетельства хранились в «спецхранах» государственных архивов и библиотек. Теперь они доступны не только профессиональным историкам, но и каждому читателю.