Царь и Россия - [258]
Да. В событии екатеринбургского злодеяния мы увидели отражение исконной космической трагедии. На минуту для нас разверзлось Небо, и извечная борьба зла против Добра явилась нам как причина страшных событий, происходящих у нас на родине. Мы коснулись чувства, говорящего, что страшные судьбы, о которых идет речь, есть наши судьбы, есть судьба каждого из нас, ибо судьба каждого русского человека вписана в ту грандиозную картину, что изображена в Библии.
Да. Перед нами разверзлась дверь в вечность, и этот мгновенный блик, подобный свету молнии, освещает нашу задачу, ставит перед нами ясную цель: ощутить свою сопричастность с вечностью, уже окружающей нас. Отсюда выясняется и задача: каждому ощутить себя существом, предназначенным к соучастию во вневременной Победе Добра и именно по этой причине подвергающимся страшному нападению сил зла, в конце концов обреченного на страшное и беспощадное истребление.
На протяжении долгих десятилетий эмигрантского быта мы привыкли рисовать себе будущее в форме легкой и быстрой победы, которая осуществится в давно понятных нам формах, здесь и теперь. До сих пор, к сожалению, не смолкли речи, говорящие о той или иной форме реставрации, связанной с низвержением большевизма. До сих пор у нас продолжают говорить о том, как на белом коне Русский Царь въедет в белокаменную Москву, и если так толкуют легкомысленные единицы, то в принципе мы внутренне все согласны в том, что какой-то неизвестный ветер понесет нашу ладью против всемирного потока зла. Почему? На основании какого закона? Нет ответа.
Господа! Станем говорить отчетливо и прямо, и мы должны будем понять, что прежде чем маленькие побеги добра пробьют путь к ожидаемому нами торжеству России, всему миру, очевидно, придется пройти через пропасть глубокого падения в ров зла, а выйти из него мир сможет только при условии, если силы добра окажутся достаточно сильными, чтобы выдержать предстоящие испытания и восторжествовать в предстоящей борьбе. Это торжество возможно только для тех, кто беззаветно предан Христу Спасителю, а беззаветно преданным Ему может быть только тот, кто способен презреть все блага временной жизни ради Царства славы в вечности.
Путь наш впереди долог. Он изнурительно труден. Это… путь узкий и прискорбный.
Все то, из чего могло произрасти добро, было подавлено злом сначала в 1920-е годы, а потом в 1941—45 годах. Подавлено злом не только в силу количественного превосходства, но также и в силу качественной недостаточности предложенного добра. Речь шла о поверхностном, точно говоря — о производном добре. Живое слово о вечности если и произносилось, то так неслышно, что до народной массы оно не дошло. Была искра, но она не попала на сухой трут, и пламя не вспыхнуло. Не возникло духовное возрождение.
Но допустим теперь, что какое-то число из нашего стана с помощью Божией стало в русло интегрального добра, стало на путь жизни в русле Добра, Истины и Красоты. Можно ли этому малому стаду гарантировать скорое торжество? Будет ему обеспечена победа?
Увы. В перспективе не видно. Почему?
Потому что в ночь 4 июля 1918 года в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге прогремели роковые выстрелы… и отверзе Ангел четвертую печать… и се, конь блед, и седяй на нем, имя ему «смерть»: и ад идяше вслед его[691], и пришло отступление, в котором открылся сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога[692].
Посмотрите на разлившееся в мире безумие примирения со злом, посмотрите на безумие бесчинствующего студенчества, на целое движение сопротивления всему, что до сих пор было авторитетным, посмотрите на общую воленаправленность к самопревозношению. Вникните в его суть, и вы увидите, что корнем и здесь является отказ от вечности. Безнадежность временной жизни. Пустота. Но всмотритесь, и вы увидите, что отсюда происходит мысль, присваивающая человеку первенствующее место в мироздании, и вы увидите, что в переживаемые нами дни этот беззаконник, антихрист, имеющий явиться лично, сегодня является в виде некоего знамения в студенчестве, восставшем и на своих родителей, и на своих учителей. Почему восстало это студенчество? Потому, что прежние поколения не принесли покаяния в том, как они презрительно говорили о христианской морали: «Nous avons changé tout cela!» («Мы переменили все это!»).
Священное Писание предупреждает нас, говоря, что пришествие этого беззаконника, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением[693], и мысль об этом непрестанно является перед нашим взором, когда мы сегодня видим, как беспомощный, бескрылый человек сегодня делает вид, что он покорил себе пространство.
Не станем истощать красноречие. Факт является общеизвестным: человек на Луне!
Чудо это является ложным, так как полет совершил не человек, а аппарат, управляемый трудом сотен тысяч людей, по-прежнему сидящих на земле. Но люди верят, и ложное это чудо дает повод всему миру материалистов ликовать, ибо они, «обольщенные неправдой», увидят в этом ложном чуде торжество мысли, отрицающей жизнь духа. Но дух от этого быть не перестает.
