Царь Гектор - [44]

Фараон перевёл дыхание и в упор поглядел в глаза троянцу.

— А теперь решай. Я не могу дать тебе времени на размышления. Отвечай сейчас же: ты согласен?

— А у меня есть выбор? — Гектор пожал плечами и поморщился: онемение плоти прошло, и он ощутил резкую боль в груди — болела рана, оставленная дротиком.

— Выбора нет ни у тебя, ни у меня, — заключил Рамзес. — Но я могу дать тебе слово, что в случае победы я отыщу твоего брата, где бы он ни был, если только он жив.

— Он жив! — твёрдо сказал Гектор. — Значит, тебе придётся его найти, повелитель! Я принимаю твоё предложение.

Глава 3

Полдень миновал, солнце едва заметно спустилось к западу, но зной не ослабел, и улицы Мемфиса[15] оставались пустыми. Многочисленные лавки и питейные были закрыты до вечера или пустовали, а их хозяева, прячась в тени стен либо тростниковых навесов, высматривали редких прохожих, чтобы зазвать их освежиться стаканом ячменного пива.

На улицах не было видно даже постоянно толкущихся в жилых кварталах разносчиков: им некому было предложить ни лепёшки с мёдом и миндалём, ни сушёные фрукты, ни женские браслеты и серьги из кости или меди, ни лёгкие, как паутина, головные платки, которые здесь любили носить как мужчины, так и женщины.

Город был пуст.

Тем не менее воины, быстро шагавшие впереди процессии, старательно били мечами о щиты и громко кричали:

— Дорогу! Дорогу начальнику охраны фараона, благородному Сети!

За воинами шли четверо мальчиков-негров с большими глиняными кувшинами. Через каждые три-четыре десятка шагов они черпали большими ложками воду из кувшинов и веером разбрызгивали вокруг себя, поливая дорогу, чтобы прибить густую пыль, которая взлетала за спинами воинов и клубилась, как дым пожарища. Вода лишь отчасти увлажняла её, воздух всё равно был полон пыли и сух, как песок.

За мальчиками выступали два опахальщика, мерно и ровно взмахивающие широкими опахалами из папируса, отделанными перьями красного попугая. Следом двигались носилки Это было довольно необычное сооружение, представляющее собою не обычное крытое сиденье на длинных ручках, а целый домик с двумя сиденьями, расположенными одно против другого. Рассчитанные на двух седоков, эти носилки были, конечно, тяжелее простых, и ручки для их переноски тоже были устроены особенным образом. Два шеста спереди и два сзади, выточенные из прочного железного дерева, покоились на плечах четырёх здоровенных негров, а по бокам носилок выступали вправо и влево ещё два шеста покороче, и ещё двое негров подставляли под них плечи. Внутри носилки были обиты циновками из конского волоса и обтянуты плотными льняными полотнищами спокойного сиреневого цвета. На сиденьях лежали подушки, а балдахин был так высок, что даже Гектор со своим ростом не доставал его головой.

Они с Сети сидели друг против друга, и, если начальник охраны задёрнул обе занавески со своей стороны носилок, спасаясь от пыли, то cm спутник не мог удержаться и оставил окна открытыми, чтобы рассматривать проплывавшие мимо носилок улицы Мемфиса.

Процессия двигалась от громадного храма Птаха, под которым находилась темница-подземелье, мимо нескольких других храмов, через городские кварталы, населённые ремесленниками и воинами, к берегу Пила, к району садов, где строили свои дома богатые люди и дворцовая знать.

За носилками шли ещё несколько воинов, которые не били мечами о щиты и не кричали, а зорко осматривались по сторонам, держа оружие наготове, хотя кругом царили полнейшие мир и покой. Далее шагал писец с сумкой, в которой лежали папирусы, чернила, тростниковое перо и доска-подставка. Он везде сопровождал начальника охраны фараона и обычно неимоверно скучал: у Сети очень редко возникала потребность отправить куда-то письмо с дороги, но он упрямо следовал моде иметь писца при себе. Шесть девушек-рабынь, одетых в короткие светлые юбочки и лёгкие полосатые накидки, шли, вернее, почти бежали, с той и с другой стороны процессии, то отставая, то догоняя носилки. Они несли на головах, придерживая одной рукой, большие плоские сосуды с водой, на поясе у каждой висели, позвякивая, две-три медные чашки. Время от времени кто-либо из воинов, носильщиков, опахальщиков, а то и седоков в носилках окликал одну из них, и та тотчас наполняла чашку и подавала воду. Носильщики ухитрялись нить, не сбавляя хода и не сбиваясь с шага.

Носилки миновали винодельни, наполнявшие воздух густым ароматом виноградного сока и жмыха, и справа открылся, сверкая сквозь густые куны кустарников и деревьев, широкий Нил, за которым вырисовывались дрожащие в горячем мареве очертания каменных построек. Многие из них, возвышаясь над остальными, втыкали в небо тупо заострённые трёхгранные верхушки.

— Город мёртвых? — спросил Гектор, указывая в ту сторону.

— Да, — кивнул Сети. — Я вижу, ты хорошо знаешь, что представляет собою Мемфис, хотя ни разу здесь не был. Ну и как он тебе? Троя красивее?

— Была красивее, — слегка нахмурившись, отозвался герой. — Сейчас лучше ни с чем её не сравнивать. Но и Мемфис — прекрасный и своеобразный город.

Процессия свернула вправо, и перед нею открылась каменная изгородь, окружившая ухоженный сад. По бокам ворот высились две кипарисовые мачты, на которых развевались цветные флаги. Гектор знал, что украшать ворота такими флагами в обычае у египетской знати, что цвета и рисунки у всех разные, а высота мачты должна показывать высоту положения царедворца, однако на деле чаще всего показывает величину его спеси. Мачты возле этого дома были не особенно высокие, и это понравилось троянцу. Однако, когда носилки внесли за ворота, в конце широкой аллеи открылся дом очень внушительных размеров.