Царь Гектор - [106]

Альда обиженно пожала плечами.

— Скорее я забуду одеться и поеду голая, чем оставлю мои лук и секиру. И надо не забыть фляжку молока для Патрокла. У-у-у, могу себе представить рожу везира, когда он узнает, что все его гнусные планы рухнули! Чтоб он подох от злости!

И, расхохотавшись, Альда убежала, оставив мужчин обсудить всё до конца.

Едва рассвело, они проводили её в путь.

Часть 4 ПРЕОДОЛЕНИЕ

Глава 1

Сухой и горячий воздух слегка дрожал и как бы тёк над землёй, делая очертания далёких предметов нечёткими и размытыми. Когда слабый ветер поднимал лёгкие волны на поверхности тускло-жёлтого моря — моря высокой, почти совершенно сухой травы, казалось, что в движение приходит и всё остальное: округлые серые камни, то там, то здесь выступающие из зарослей, редкие деревца, даже горы, которые находились далеко-далеко, но были такие большие, что как будто придавливали с запада линию горизонта. Их вершины ослепительно белели, и эту белизну усиливало сияние солнца.

Был полдень, и всё молчало.

Две вилорогие антилопы, медленно, друг за другом, идущие через травяные заросли, одновременно остановились, повода ушами и чутко нюхая воздух. Их острый слух уловил некий странный звук, совершенно им не знакомый — копыто не так бьёт о камень, и не так потрескивает, лопаясь от зноя, древесная кора. В их мире, где не было металла, где никогда ещё наконечник стрелы не чиркал о медную бляшку колчана, такого звука просто не могло быть.

Они замерли, не двигаясь, вслушиваясь. Но замер и охотник, затаив даже дыхание. Ветер был в его сторону — он не боялся, что звери его учуют.

Вот антилопа-самец чуть заметно фыркнул, поняв, что слух, вероятно, его обманул, и повернулся, чтобы идти дальше. И тут уже ясно услышал тонкий короткий звон. Он дёрнулся, мощным толчком задних ног посылая собранное лёгкое тело в прыжок, но не успел оторваться от земли. Стрела оказалась проворнее. Он упал на спину, резко дёрнув всеми четырьмя ногами, и застыл. Самка сорвалась и исчезла, всколыхнув новые сильные волны на поверхности жёлтого моря. Где-то в непроницаемой массе зарослей тонко тявкнул шакал, на расстоянии уловивший смерть. Но тут же умолк: здесь ему нечего было рассчитывать на добычу.

Гектор закинул лук за спину и, ещё раз оглядевшись, зашагал к убитой антилопе, которую теперь не видел в травяном море, но помнил, где она упала.

Троянец, благодаря своему росту, намного возвышался над саванной и мог озираться кругом, не опасаясь, что кто-либо незаметно подкрадётся к нему — он отлично замечал любое, самое лёгкое колыхание, жёлтой поверхности.

Когда он подошёл к антилопе, та уже совершенно затихла. По светлой шерсти от черенка стрелы сползала полоска крови, и над ней вились роем крохотные золотистые мушки.

Гектор вытащил стрелу, протёр кусочком кожи, вложил обратно в колчан и, затянув на задних ногах вилорога ремённую петлю, вскинул его на плечо и двинулся назад, к зарослям акации, в которых недавно подстерегал добычу.

Молодой царь Трои чувствовал себя уверенно среди этой, ещё недавно совершенно незнакомой, дикой земли. Его облик и одежда вполне подходили ко всему, что было вокруг: плотная набедренная повязка, широкий пояс из змеиной шкурки и боевые сандалии с высокой шнуровкой, надетые поверх коротких, до щиколотки, чулок, сшитых из тонкой шкуры козлёнка. Такие чулки ему и его спутникам приходилось носить не только и не столько из опасения получить змеиный укус — крупная змея могла ужалить и через кожу, однако замечать змей даже в самой густой траве они все хорошо умели. Гораздо опаснее были укусы ядовитых насекомых, а также шипы десятков колючих растений, многие из которых тоже были ядовиты... Плечи Гектора и его спину защищала от безумного здешнего солнца накидка — совершенно белая, спадавшая мягкими волнами. Это роскошное, истинно царское одеяние состояло из пушистых хвостов крупной белой антилопы[39]. Гектор получил его в подарок от вождя одного негритянского племени, не за какую-либо услугу, но просто как знак симпатии — они гостили у этих дикарей три дня и участвовали в охоте на антилоп, заслужив огромное уважение чёрных охотников своей отвагой и охотничьим искусством. Здесь никогда не видели белых людей, не знали от них никакого зла, а потому вот уже вторая встреча путников с племенем дикарей оказалась вполне мирной, хотя могло быть совсем по-другому — пока что им везло. На голове троянец ничего не носил, полагаясь на густоту своих волос и на привычку к жаркому солнцу. Его кожа загорела почти дочерна, лицо казалось отлитым из бронзы. Он по-прежнему чисто брил щёки, но это удавалось сделать не каждый день, и проступающая временами лёгкая щетина делала лицо героя тоньше и резче.

Гектор, миновав саванну, вошёл в заросли акации, которая обильно цвела, и оттого здесь было душно — приторный запах крупных жёлтых цветов превращал воздух в густой липкий настой.

Троянец шёл, раздвигая луком, который держал в правой руке, тёмные ветви с большими гроздьями цветов, и при этом чутко вслушивался: он знал, что здесь может поджидать опасность...

Но вот роща поредела, охотник вышел на широкий и пологий берег реки. Медленная, мутноватая, наполовину высохшая за то время, что в этих местах не было дождей, она казалась достаточно мелкой и вполне безопасной, но в ней водились крокодилы, да и глубина её в середине достигала семи-восьми локтей, а течение на глубоком месте ускорялось, грозя унести даже неплохого пловца. Правда там, куда вышел Гектор, имелся брод: это было заметно по следам животных, часто переходивших реку. Ширина потока не превышала сотни локтей, и по другую его сторону берег казался таким же пологим. Там заросли подступали вплотную к воде и состояли из высокого кустарника и редких мощных стволов баньяна, раскинувшего ветви гигантскими шатрами, с которых во множестве свешивались тонкие и толстые лианы, обильно, как и кустарник, цветущие.