Царь-дерево - [30]
— Да-да, не проверить, а найти, — торопливо поправился Цю Бинчжан.
Фэн Чжэньминь вертел в руках карандаш. Только когда все высказались, он поднял голову и взглянул на присутствующих:
— Я внимательно читал эти письма и уже говорил Юэчжаю, что автор ни словом не обвиняет Ли Ваньцзюя в каких-либо гадостях по отношению к нему самому. Выходит, между ним и Ли Ваньцзюем нет личных трений. Почему же он тогда уцепился именно за эту фигуру? Может, Ли Ваньцзюй — бывший цзаофань? Нет. Или хулиган, грабитель, убийца? Тоже нет. Все это выглядит несколько странно. В письмах явно есть какой-то подтекст, «звук за словом». Если бы в самом деле можно было найти автора и поговорить с ним начистоту, это сберегло бы немало сил, но он, к сожалению, не подписался, а искать его неудобно. В Наследниково тоже, по-моему, не стоит ехать. Перед нами сейчас масса неотложных задач, и нам некогда играть с ним в кошки-мышки. Даже если мы найдем его, он может отказаться с нами разговаривать. Вот почему, если товарищи не возражают, я хотел бы вернуть эту анонимку в группу писем!
Все согласно закивали головой. Фэн Чжэньминь в последний раз повернул в руке карандаш и написал на анонимке: «В архив».
В конце того же года состоялся третий пленум ЦК КПК одиннадцатого созыва. В постановлении пленума, опубликованном во всех газетах, говорилось, что всенародное движение против Линь Бяо и «банды четырех» уже победоносно завершилось, а сейчас центр тяжести партийной работы переносится на строительство, социалистическую модернизацию. В укоме целую неделю изучали это постановление. Члены бюро чувствовали, что наступил новый переломный этап, что сами они сильно отстали от жизни. Недаром в постановлении говорилось: «Сейчас некоторые товарищи не решаются правдиво ставить и решать вопросы». Отталкиваясь от этой фразы, Фэн Чжэньминь произнес перед своими подчиненными внушительную речь и призвал их освобождать сознание людей, активизировать их деятельность.
К началу следующего года работа укома действительно активизировалась, единства в аппарате стало гораздо больше. Вскоре Центральный комитет партии издал еще одно постановление — о снятии «колпаков позора» с помещиков и кулаков. Едва это постановление было опубликовано, как во всех деревнях начались разнотолки. Одни говорили, что помещики и кулаки уже несколько десятилетий перевоспитывались трудом, поэтому с них давно пора снять колпаки. Другие недоумевали: если реабилитировать вредителей, то против кого же направлять пролетарскую диктатуру? Больше всех, естественно, волновались сами помещики и кулаки. Одни из них, не чаявшие дожить до реабилитации, молитвенно прикладывали руки ко лбу и благодарили небо за счастье. Другие сомневались, не освобождают ли их только для того, чтобы после снова изловить?
По указанию партийного комитета провинции во всех уездах и деревнях еще до начала весенней страды нужно было осуществить постановление ЦК и повсюду вывесить списки реабилитируемых, чтобы поднять активность коммунаров и вдохновить их на лучшее проведение сева. Члены укома разделились по районам и чуть ли не круглыми сутками проводили этот курс в жизнь. Фэн Чжэньминю достался юго-восточный район. Приехав в народную коммуну, к которой принадлежало и Наследниково, он потребовал отчета у секретаря парткома коммуны Чжоу Юнмао и услышал следующее:
— В деревне Наследниково есть помещик по имени Ли Цянфу. Во время всех политических кампаний он позволял себе реакционные высказывания, а сейчас объединенная бригада и с него хочет снять колпак! Мы тут в коммуне думаем, что Ли Цянфу не принадлежит к тем помещикам и кулакам, о которых в постановлении ЦК говорится, что они «давно подчиняются правительству и закону, честно трудятся и не совершают дурных поступков». Он принадлежит к тому «меньшинству, которое занимает реакционную позицию и до сих пор не исправилось», поэтому реабилитировать его нельзя.
— А-а, Наследниково! — Фэн Чжэньминь сразу все вспомнил и поспешно спросил: — Что думает по этому поводу тамошний секретарь Ли Ваньцзюй?
— Он первым мечтает снять колпак с помещика! — проворчал Чжоу Юнмао. — Этот Ли Ваньцзюй очень ненадежен, что хочет, то и творит. Раньше, когда главной была классовая борьба, он числился в ней самым активным. Едва мы требовали от него докладов на этот счет, как он представлял нам целую кучу: какие вредительства чинят помещики и кулаки, как упорно партийное бюро борется с ними, каких удивительных результатов достигает. А на сей раз, получив постановление о реабилитации, он мигом ухватился за него и опять поднял шумиху: готов снять колпаки и с исправившихся, и с неисправившихся. Скажите, разве это дело?
Фэн Чжэньминь все эти дни безостановочно мотался по уезду, загорел дочерна, но чувствовал себя бодрым. Работа в последнее время шла довольно удачно — наверное, поэтому его черные глаза на квадратном лице под густыми бровями блестели особенно ярко. Он давно уже знал о разногласиях между Наследниковом и коммуной, но хотел больше услышать о позиции объединенной бригады.
— По-моему, тебе стоит как следует поговорить с Ли Ваньцзюем и послушать его аргументы. Ведь он в своей деревне ежедневно общается с этими помещиками и кулаками, так что может судить о них гораздо лучше нас!
В сборник включены китайские новеллы, созданные за последнее десятилетие, в том числе и в самые последние годы, изображающие сложные, нередко драматические перипетии в жизни страны и ее народа.Состав сборника и справки об авторах подготовлены издательством «Народная литература», КНР, Пекин.
В антологию современной китайской прозы вошли повести и рассказы, принадлежащие перу самых выдающихся писателей Китая. Острые и смелые произведения, отражающие перемены в китайском обществе, дают почувствовать сложную, многоликую жизнь и настроения современных китайцев, ощутить содержательное богатство новейшей китайской литературы. СОДЕРЖАНИЕ: Те Нин. ВСЕГДА — ЭТО СКОЛЬКО? Цзя Пинва. СЕСТРИЦА ХЭЙ Лю Хэн. СЧАСТЛИВАЯ ЖИЗНЬ БОЛТЛИВОГО ЧЖАН ДАМИНЯ Дэн Игуан. МОЙ ОТЕЦ — ВОЕННЫЙ Линь Си.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.