Царь-дедушка - [31]

— Будут. — кивнул Штарпен. — Крестьяне — будут.

И уже другим, опасливым, тоном добавил:

— А вот актеры, банщики и колесничие, боюсь, не очень.

— Они-то отчего?, — я вскинул брови.

— Так ведь им, ваше величество, бесплатно придется работать. — еще более несмело отозвался столичный городничий.

— Да кто тебе, князь, такую глупость-то сказал?, — надеюсь изобразить радушную улыбку мне удалось по максимуму. — Это вход бесплатный, а работу оплатить, разумеется, надо. Причем по высшему разряду. Они же у нас все идут как работники градоправления Аарты? Вот ты и озаботься. Найдутся на это дело деньги в городской казне?

— Найдутся, государь. — безрадостно ответил Штарпен из Когтистых Свиней.

— Ну и хорошо. — кивнул я. — Глашатаев только по столице сегодня разослать не забудь, чтобы, значит, довели до всех новость. У нас в одеоне на завтра что запланировано?

— Днем нравоучительная комедия "Скупой козопас", а вечером трагедия…

— Вот давай лучше поменяем. — перебил хефе-башкента я. — Трагедию днем, а вечерком, на комедию, я с семьей пожалую. Царская-то ложа не обвалилась еще?

— Как можно, государь?!!, — князь всплеснул руками. — В лучшем виде подготовим.

— Вот и замечательно. Отдохну культурно после трудового дня, да и царевны поди будут рады развлечению. Ты к нам тоже в ложе присоединяйся, пущай наследники со столичным головою познакомятся получше. — пока его собственная голова еще на месте. — Оно полезно. А ты так-то по какой причине пришел? Принес, гляжу, чего-то.

Я кивнул в сторону валяющегося на полу и позабытого Штарпеном тубуса.

Хефе-башкент охнул, вскочил (как это у жирдяя вообще получается, так вскакивать?), и засеменил, огибая стол, к своей потере.

— Так ваше величество изволили же давеча интересоваться строительством нового, большего одеона.

— Изволил. — согласился я, глядя как князь пытается согнуться и поднять с пола тубус.

Ничего, конечно, у него не получилось — пришлось на одно колено опускаться. Чуть на бок при этом не завалился, фигов дирижабль.

— Ну… Уф. Вот. Перед вчерашним празднеством подвели итоги. Отобрали четыре наилучших проекта. — Штарпен начал разворачивать на столе пергаментные свитки с эскизами и чертежами. — Я взял на себя дерзость явиться, дабы просить один из них высочайше утвердить.

А неплохо в Ашшории архитектурное дело поставлено. Планы, примерно как в моем родном мире, того же приблизительно качества и детализации, даже цветные эскизы фасадов имеются. И какой из них выбирать? Смотрятся все весьма прилично, ни один на другой вовсе ничем не похож, а какие строения понравятся моим подданным, так это вообще тайна великая.

Хотя, читал я в той еще жизни одну книжку интересную, про Томского губернатора. Тому тоже надо было выбирать из проектов, правда не театров, а вокзалов, так он на этом умудрился еще и денег приподнять. А я что, хуже тамошнего Лерхе?

— Утвердить, конечно, можно. — кивнул я. — Но давай-ка мы с тобой, князь, на этих проектах лучше заработаем.

— Не смею возражать, ваше величество. — оживился столичный градоправитель. — А каким образом?

— Ну, как ты понимаешь, новый одеон нужен не столько мне или тебе, сколько самим горожанам, потому как в старый все желающие уже не всегда помещаются, верно?

— Истинно так. — согласился князь.

— Наверное будет вполне логично, если и внешний вид для одеона выберут те, кто его посещает, не так ли?

— Ну так-то оно, конечно, так, а только как?, — интересно, хефе-башкент мастер-класс у Черномырдина с Кличко не брал?

— Очень просто. — я взял рисунок, изображающий фасад проектируемого театра и помахал им в воздухе. — Вешаем у входа в одеон все четыре проекта, нумеруем, рядом ставим четыре больших ящика с теми же номерами и часового. Глашатаи по городу объявляют, что я разрешаю жителям самим избрать проект путем свободного голосования. Жители возрадуются?

— Они-то да, а не много ли им воли, государь? В таком-то важном вопросе на мнение всякой голытьбы полагаться…, — позволил себе усомниться в царской идее Штарпен.

— Вот в том-то и суть!, — воскликнул я. — Каждый, кто пожелает отдать свой голос за понравившийся проект должен бросить в номерной ящик любую, пусть даже самую малую монетку. А в каком ящике больше денег наберется, того проекта и победа. Деньги с тобой поделим пополам. Ну, в смысле, часть в царскую казну, часть в столичную.

— Ге-ни-аль-но!, — выдохнул хефе-башкент.

— Вот и мне кажется, что это неплохая идея. — я усмехнулся. — А думал ли ты по поводу корреры?

— Да, государь, но…, — князь замялся. — В Аарте на нее смотрителя и плясунов взять негде, разве что из Запоолья приглашать. Только промеж мною и князем Хурамом давняя нелюбовь.

— Ну этой твоей беде помочь, думается, легко. Тумил!

Миг, и мальчик показался на пороге.

— Да, ваше величество?

— Зайди и дверь прикрой. — распорядился я. — Скажи, отец твой, он, если его пригласить в смотрители столичной корреры, согласится приехать? С соответствующим, разумеется, жалованием и чиновничьим рангом.

— Так согласиться-то он, может, и согласится, только нету же той корреры. — пожал плечами парень.

— Потому и нету, что некому пляски с быками организовать. — я повернулся к Штарпену. — Отпиши князю Камилу из Старой Башни, мой стремянной тебе поможет.