Царь-дедушка - [22]

— Полагаешь, надумай я его отблагодарить чем-то, и это будет вмешательством в дела Зулика, посягательством на его права?

— Боюсь что так, государь. Князь Зулик, возможно, и не воспримет это так — он разумный человек, — но вот для остальных владетельных это не будет ничем иным, как попранием старинных вольностей. Вот, разве что вы пожалуете ему денег… Это ваше право, одарить любого подданного, никто не посмеет сказать ни единого слова поперек.

— Деньги — это лишь деньги. Их приятно потратить, но, в отличие от титула или памятной награды их никак нельзя предъявить окружающим в качестве чего-то, что делает тебя выше многих окружающих. — вздохнул я. — Ты остаешься одним из многих, у кого есть что-то в кошеле, и не более того.

Латмур лишь сокрушенно развел руками.

— А знаешь, есть у меня одна идея… Вот скажи, князь, не упустил ли я чего за время сидения в монастыре: отличившихся бойцов все еще жалуют дорогим оружием, драгоценными чашами или все теми же деньгами?

— Истинно так, ваше величество. — воинов и чиновников, если они совершат подвиг или проявят иные достойные поощрения таланты, награждают именно так. Ну, изредка бывает, что и землей. Однако для того им необходимо состоять на службе у царя, а не у его вассалов.

— А вот слыхал я, что в некой далекой земле есть такая традиция…, — произнес я, придвигая к себе чистый лист бумаги.

Идея орденов и медалей как таковых Латмуру показалась весьма необычной, но в целом — понравилась, так что примерно четверть часа спустя мы, после краткого обсуждения внешнего вида и способа ношения, уже обладали эскизом первой государственной награды Ашшории. Поскольку зачастую знак отличия таскать приходилось бы поверх доспехов, привычный для землян метод крепления на груди никак не подходил, однако в исторических фильмах мне неоднократно попадались на глаза, в том числе, и немецкие фельджандармы, и за прообраз награды я, не мудрствуя лукаво, взял их отличительную висюльку на шее — не помню как она называется, да, если уж на то, не только забыл, но и не знал. Награда — треугольник со скругленными углами на цепи, изображением крылатого ежа по центру и надписью "Достойнейшему из достойных", — предполагала три степени: серебряный знак, золотой, и золотой с сапфирами. Для получивших несколько наград, включая и более низкий ранг, предполагались белые, желтые и синие ленточки, которые крепились бы с обратной стороны и выглядывали из-под награды. Подробный статут "ежиного ордена" Латмур, совместно с князьями-генералами, брался разработать за два-три дня. Полагаю, мой намек о том, что вручаться этот "знак зачета" будет и по совокупности заслуг он, совершенно правильно, примерил и на себя. Ну а что же? Заслуг-то этих у него на первую степень, пожалуй, хватит. А Ошмуд и простым золотым орденом обойдется. Ну и деньгами, конечно.

— Ладно, с этим разобрались…, — я кликнул Тумила, и вручил ВрИО царского секретаря свиток Латмура. — Оформить как мой указ, на пергаменте, да проследи чтоб не тянули: к вечеру должно быть с подписью, печатью и без ошибок. А еще лучше, если через полчаса.

— Что-то еще, величество… ваше?, — спросил паренек.

— Да, к тому же времени… В каком часу, князь, ты говорил, будут экзамены?, — уточнил я у капитана.

— В вечернем, государь. За два часа до заката. — ответил Железная Рука.

— Вот, к тому моменту указ должен быть уже у князя, а помимо того еще пять указов на прием в ряды Блистательных, с пропущенными именами. Как сдадут, так при них и впишем.

— А коли кто-то из них не сдаст, повелитель?, — осведомился Латмур.

— Запас карман не тянет. — я пожал плечами. — В загашнике полежат. Тумил, а ты чего до сих пор здесь?

Парень пулей вымелся из кабинета, а я вновь повернулся к капитану:

— Доложили мне тут, что ты, любезный, не только воинскими подвигами прославлен, но в молодости был и видным философом.

— Наврали вам, повелитель. — с солдатской прямотой ответил командир гвардии. — Ничего такого видного во мне не было, обычный кандидат.

— Ну-ну, полно скромничать. — усмехнулся я. — Заслужить уважение заков своими познаниями — это дорогого стоит. Изложи-ка мне вкратце, в чем суть философии телесников.

Оказалось — ничего такого особенного и оригинального местные умы не придумали. Обычные философы призывают развивать ум, священники — духовность, а каждый десятник норовит гонять подопечного в хвост и в гриву, чтобы не был задохликом. Ничего удивительного нет в том, что в неспокойном приграничье нашлись люди, попытавшиеся срастить между собой интеллектуальное и физическое воспитание, подведя под это, до кучи, религиозный базис — организовали нечто наподобие греческих гимнасиев для молодежи… И едва не разорились в тот же день — у князей лишних денег для вложения в инновационную разработку не нашлось, местное население каким-то невиданным богатством не отличается (соответственно и самообеспечение школ телесников идет мимо кассы), а армейцы вообще не поняли, на кой им такая головная боль, как образованный и привыкший к размышлениям солдат.

В целом можно сказать, что у ребят тупо не срослось: в граничных княжествах еще существовало с пяток школ телесников — в крупнейших городах, — а за их пределами такая философия оказалась не шибко востребованной.