Царь-дедушка - [20]
Бородатый Верник послание князьёв ашшорскому царевичу внимательно изучил, все выше и выше поднимая одну бровь по мере прочтения текста, а под конец хмыкнул и высказал свое отношение к содержимому лишь одним словом:
— Однако.
— Вот то-то и оно. — подтвердил я. — Так отчего никто из твоих людей ни о чем о таком тебе не докладывал, князь Танак?
— Ваше величество не совсем справедливы к своему верному слуге. Об образовании нескольких групп в среде владетельных мне было известно еще в самом начале. — ответил ЗамНачМИД по спецоперациям. — Я довел эту информацию до своего непосредственного начальника, князя Тимариани, а тот уже предпринял необходимые меры.
— Молодец. — я откинулся на спинку кресла. — В том плане, что я твою верность Зулику полностью одобряю и вижу, что взаимодействие у вас налажено хорошо. Ну а далее почему ситуацию не отслеживал?
— Государь, но не могу же я подозревать собственного…
— Можешь!, — прервал я Танака. — И не только можешь, но и обязан. Подозревать, страховать, неявно содействовать, и не только его, а вообще всех, включая детей, жену и даже царя.
Князья дружно поперхнулись.
— Вот подумал ты, что за этими условиями могли стоять вовсе не одна лишь глупость и жадность, но и интересы какой-то из соседних держав?
— Ваше величество, на это ничто не указывало…
— А ты каждую беседу каждого владетельного отследить можешь? А корреспонденцию их тоже перлюстрируешь целиком? Ты, драгоценный мой, фактически свалил это дело на князя Тимариани, полностью прекратив разработку и поддержку по операции — начальству, де, виднее что с этим делать. Плохо работаете, господа. По старинке. Дедовскими методами. — я вздохнул. — Именно потому я и сказал, что разделять разведку и противоразведку надо. Сие не означает, что шпионам нет нужды иметь агентуру на родине, и наоборот. — отнюдь Но это значит, что надобно разделять приоритеты… и не складывать в одну корзину все яйца. Если служб, подобных возглавляемой князем Белого Яблака, несколько, то там, где лопухнется одна, другая что-то нароет непременно. Кстати, а просветите-ка меня, отчего такую организацию подчинили не Главному министру?
Зулик смущенно кашлянул.
— Царь Каген уважал князя Дамуриани, но полным его доверием Тонай Старый не пользовался. Тот, собственно, о деятельности князя Танака ничего и не знал: ваш брат, государь, измыслил сию задумку лишь три года тому назад и поручил организовать мне, а до того у нас ничего подобного не бывало. Так, личные агенты и порученцы разве — они и теперь у любого значимого человека имеются.
— Все же Каген был великий человек. — буркнул я. — Княжью вольницу в ежовых рукавицах держал, стране обеспечил покой да процветание, а еще и разведку как организованную структуру изобрел… Это ж какое счастье, что он меня в монастырь-то вовремя упек!
У обоих моих собеседников отвалились челюсти — и это вовсе не метафора, а констатация факта.
— Ладно, князь Белого Яблока, кандидатуру я твою утверждаю, готовьте указ о назначении — подпишу. Но противоразведку от тебя, уж не обессудь, забираю.
— Кто же ее возглавит?, — уточнил Зулик.
— Не ты, не пугайся. — хмыкнул я. — И не из посольского министерства — дабы старая дружба, или, паче того, соперничество, в дела не мешались.
Я вновь повернулся к Танаку.
— А с дядюшкой своим не ссорься пока. Ну, сильнее чем есть, я в виду-то имею.
— Вы, государь, видимо истинно достигли просветления, если собираетесь простить ему… это. — новоявленный министр кивнул на свиток с кондициями.
— Там не только ему. — вздохнул я. — Сам видишь, что треть совета князей замешана. Если всех разом прижать… Это еще неизвестно, кто кого прижмет. Так что не ругайся с Труиром… до времени. Так, приглядывай.
Я подмигнул князю с самым заговорщицким видом. Тот молча склонил голову — понимаю, мол.
Вот-вот, понимай. Надежды юношей питают, да и тех кто постарше тоже, так что пусть роет землю носом и ищет на дядьку компромат. А если чего серьезного найдет, ну так что же? Будет у Эшпани новый князь.
— Кстати, о прощении и прощелыгах. — вмешался Зулик. — Ваше величество уже определились с тем, каких преступников помилует в честь своего восшествия на престол? Я, покуда, взял на себя смелость приостановить казни в столице и Ежином уделе…
— Ну и совершенно напрасно. — ответил я. — Вовсе никого я от плахи спасать не собираюсь. На преступления их силком никто не толкал, так с чего же от возмездия освобождать?
— Но традиция прощения былых прегрешений…
— Есть глупость несусветная. — отрезал я. — Каген помер, я их помилую. Завтра они снова примутся за старое, а тут я преставлюсь и уже Асир их миловать станет? Так мы с преступностью никогда не покончим. Хотя…
Я побарабанил пальцами по столешнице.
— Ты прав, мы найдем им применение получше. Поедут Большую Степь заселять — первыми.
— Можно ли будет полагаться на таких переселенцев?, — усомнился Главный министр.
— Полагаться — и даром не надо. Главное, что бежать им оттуда будет некуда. А уж если кто три года на новых территориях проживет, тех и простить можно, а? Кого к каторге приговорили, тоже под это дело можно запрячь… Ты обдумай все это.
