Царь Армадилл - [10]
Джип затормозил. Я открыл глаза и увидел колыхающийся под ветром флаг с изображением рыбы. Ниже – выгоревшая на солнце реклама: улыбающаяся девушка в купальнике протягивает бокал кофе со льдом. На бетонной стене вывеска: «Фламинго». Все ясно – придорожный ресторанчик.
– Размяться не хочешь?
Мадока вышла из машины и начала делать зарядку. На щиколотках голых ног позвякивали тонкие, почти как паутинка, цепочки с крошечными серебряными бабочками. Глядя ей в спину, я думал, что она – сама энергия и непосредственность. Богиня, оказавшаяся втиснутой в телесную оболочку.
Забегаловка, очевидно, была у местных жителей чем-то вроде штаба. У одного столика сидели четверо мужчин, у другого еще трое. Между обеими компаниями ощущалась невидимая граница: наверное, одни были рыбаками, а другие крестьянами. Все они, похоже, уже здорово успели набраться. Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять – еще несколько кружек пива, один косой взгляд, и начнется потасовка. Наше появление было встречено бессмысленным гоготом. Я сунул руку в карман, где ношу складной швейцарский нож, и одарил присутствующих столь же бессмысленной ухмылкой.
Мы заказали сасими[12] и пиво. Мадока сидела, подперев рукой щеку, и глядела мне прямо в глаза.
– У тебя лицо доброе.
– Лицо как лицо. Особых примет нет.
– Задней мысли нет. У мужиков в глазах часто только одно написано. А у тебя лицо ясное.
– Да? А у тебя огромные черные глаза. Круглые-прекруглые. Такие бывают у зверей и маленьких детей.
– В нашем бизнесе у девочек чаще всего глаза узенькие такие. Интересно, почему? Наверное, щурятся все время, деньги в уме считают. А мне плевать на деньги, мне люди нравятся… Знаешь, я часто езжу куда-нибудь одна. Иногда мне кажется, что я могу подружиться с любым человеком. Характер такой. Поэтому я на работе с мужиками, и на отдыхе с ними же.
Смех Мадоки воздвиг невидимую стену между нами и нашими грозными соседями.
– А деньги у тебя есть? – спросила она.
– Стыдно сказать, но ни гроша. Я понимаю, что это с моей стороны наглость, но не хочешь ли ты нанять меня в услужение? Я был бы очень тебе признателен, Я бы за тобой ухаживал, вел бы машину, ну и вообще…
– Ладно. Но только на время путешествия. Будешь получать пять тысяч иен в день. Делать будешь все, что скажу.
Мы ударили по рукам. Деньги мне вообще-то были не нужны. Мне хотелось любви. Но не той любви, о которой любят болтать женщины, и не той сладенькой любви, которая якобы спасет мир. Я стремился к более сильному чувству – чувству общности, которая возникает у двух сирот, случайно встретивших друг друга.
«Эфир пронизан мириадом волн, поймай средь них одну-единственную, волну сирот, и следуй за нею. И тогда ты найдешь меня. Спасителя сиротского племени». Это из Откровения царя Армадилла…
Увидев море, Мадока развеселилась пуще прежнего и принялась подпевать играющему магнитофону. «А эту песенку знаешь? Это же моя любимая!» – говорила она, вставляя очередную кассету. Я, единственный слушатель, был благодарен своему диск-жокею (он же вокалист), хотя со слухом у Мадоки дела обстояли неважно.
На закате солнца мы остановились в мотеле. Из нашего двойного номера была видна оранжевая чешуя моря. Я как-то разговаривал с одним стариком, который семьдесят лет прожил на самом берегу, видя перед собой море каждый день с раннего утра до позднего вечера. Он был рыбак. Таких людей, наверное, на земле немало. Они смотрят на горизонт и безмолвно общаются друг с другом через моря и океаны. И между ними, никогда не видевшими друг друга, возникает радиосвязь на волне сирот.
– Ну что, бродяга, пойдем ужинать?
Мадока, дитя природы, снова расхохоталась. Неужто она с рождения такая? Или подцепила шальной вирус уже потом?
– Эх, был бы ты бродягой, у которого память отшибло! Вот было б здорово. Я тебя научила бы жизни!
– Знаешь, я раньше работала в большой-пребольшой фирме. Ну, по уикэндам, само собой, веселилась как могла, но денег все равно оставалось навалом. На свидании ведь за все парень платит, а жила я с родителями. В общем, не на что было особенно деньги тратить… А потом я взяла их все и разом просадила. Мечта у меня была. Уволилась из фирмы, уехала в Таиланд и купила домик на острове Пхукет. Стала там жить одна. Кончатся деньги – лечу в Японию, заработаю и назад. Но работать в фирме, как раньше, уже не могу. Организм, что ли, другой стал? Я теперь вся распахнутая какая-то. Так, видно, и буду всю жизнь путешествовать, меняя спутников.
– И попадаются достойные?
– Среди японцев достойных, наверно, нет. Когда я работала в фирме, меня вполне устраивали и сослуживцы. А теперь я стала другой, и тело стало другим.
– Ты как кит. Киты когда-то в древности были гиппопотамами, которые переселились в океан и со временем эволюционировали. У них еще долго оставались рудиментарные конечности.
– Все-то ты врешь.
– В океане чего только не случается. Там чудес полно. Поэтому ты, наверное, так и любишь море. В древности океан был похож на бульон. Никто из людей его не пробовал, но, думаю, он был повкуснее какого-нибудь супа из крабов. Ведь в том бульоне содержались все необходимые элементы и компоненты, от которых впоследствии произошли и киты, и люди. Чего там только не было, в этом растворе. Да и сейчас кое-что еще осталось. Бесчисленное множество морских организмов, погибшие корабли, подводные лодки, ядерные отходы, сокровища, затонувшие города.
Сборник повестей и рассказов современных писателей Японии, «новая японская проза». В нём с исчерпывающей полнотой представлена вся прозаическая литературная карта японского архипелага, произведения самых различных жанров расходятся по трём основным направлениям: классическая эстетика прекрасного, «ваби»; традиционность и постмодернизм; фантастическое в жизни и литературе. Авторы — разного времени и места рождения, пришли к писательству из разных профессий, занятий, увлечений и разных литературных предпочтений, словом: они не только самураи, они — японцы.
В романе «Плывущая женщина, тонущий мужчина» сумасшедший философ влюбляется в русалку, монашка совершает самоубийство, поэт тоскует по тюремной камере, роскошный лайнер уплывает в страну демонов, русская авантюристка сводит с ума китайского миллионера, заложники проигрывают свободу в рулетку, сны становятся явью. В этом безумном, безумном мире мужчине, чтобы выжить, приходится стать женщиной.
Герой романа – японец Macao, в трехлетнем возрасте потерявший родителей и ставший ребенком напрокат. Поиски уже взрослого сына, но просьбе его матери, ведет красивая умная Майко. Следуя за ней, читатель попадает то в Нью-Йорк, то в Токио, где перед ним проходит череда необычайно ярких характеров: капризная вдова и безумный писатель, философствующий бомж, потомок знатного рода Тайра, и гей – утешитель опечаленных, необузданный рок-музыкант, супруги, сдающие напрокат чужих детей и, наконец, сам Повелитель снов со своим двойником.
Масахико Симада – экстравагантный выдумщик и стилист-виртуоз, один из лидеров «новой волны» японской литературы, любящий и умеющий дерзко нарушать литературные табу. Окончил русское отделение Токийского университета, ныне – профессор крупнейшего университета Хосэй, председатель Японского союза литераторов. Автор почти полусотни романов, рассказов, эссе, пьес, лауреат престижнейших премий Номы и Идзуми Кёка, он все больше ездит по миру в поисках новых ощущений, снимается в кино и ставит спектакли. «Хозяин кометы» – первая часть трилогии, в которую вошли также романы «Красивые души» и «Любовь на Итурупе».Юная Фумио пускается на поиски давно исчезнувшего отца и неожиданно узнает историю своих предков: оказывается, она принадлежит к потомкам семьи, восходящей к печально знаменитой гейше Чио-Чио-сан.
Одному из лидеров «новой волны», экстравагантному выдумщику и стилисту-виртуозу Масахико Симаде чуть за сорок, но он уже профессор престижного университета, председатель Японского союза литераторов, автор почти полусотни романов, рассказов, эссе, пьес, лауреат престижнейших премий Номы и Идзуми Кёка. Он ездит по миру в поисках новых ощущений, снимается в кинофильмах, которые не стоит показывать детям, ведет колонки в газетах, пишет либретто балетов и опер.Романом «Любовь на Итурупе» Симада завершает трилогию о запретной любви; в нее вошли также «Хозяин кометы» и «Красивые души».
Масахико Симада – экстравагантный выдумщик и стилист-виртуоз, один из лидеров «новой волны» японской литературы, любящий и умеющий дерзко нарушать литературные табу. Окончил русское отделение Токийского университета, ныне – профессор крупнейшего университета Хосэй, председатель Японского союза литераторов. Автор почти полусотни романов, рассказов, эссе, пьес, лауреат престижнейших премий Номы и Идзуми Кёка, он все больше ездит по миру в поисках новых ощущений, снимается в кино и ставит спектакли.«Красивые души» – вторая часть трилогии о запретной любви, в которую вошли также романы «Хозяин кометы» и «Любовь на Итурупе».
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
Многие задаются вопросом: ради чего они живут? Хотят найти своё место в жизни. Главный герой книги тоже размышляет над этим, но не принимает никаких действий, чтобы хоть как-то сдвинуться в сторону своего счастья. Пока не встречает человека, который не стесняется говорить и делать то, что у него на душе. Человека, который ищет себя настоящего. Пойдёт ли герой за своим новым другом в мире, заполненном ненужными вещами, бесполезными занятиями и бессмысленной работой?
Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.