Бывшие люди. Последние дни русской аристократии - [49]
Юрий Самарин вспоминал:
…И возникла эпоха, получившая название «Спиридоновки». Это было объединение беззаботной молодежи, которая до той поры совсем не видела жизнь – копала картошку и пилила дрова. Началась веселая и, я бы сказал, талантливая жизнь, хотя и стихийная по-молодому. По вечерам до глубокой ночи играли в разные игры, ставили шарады, просыпали до полдня, когда в дверь стучался очередной старьевщик <…> потом шли в кафе у Никитских ворот и уплетали давно не виденные булки и ливерную колбасу. Делом, то есть ученьем, занимались между прочим.
Они были крайне бедны. Лина как-то написала матери, что не может выйти из дома, так как подошва на туфлях оторвалась, а другой пары обуви или денег на починку у нее нет. Ради того чтобы как-то сводить концы с концами, они распродали остатки самаринского имущества. 1920-е были отмечены оживленной торговлей предметами искусства, ювелирными изделиями, антиквариатом. Бывшие аристократы, нуждавшиеся в деньгах, распродавали остатки своих сокровищ нуворишам Советской России. Ключевую роль в этой торговле играл маклер, агент, выполнявший за комиссионные роль посредника. Эти посредники зачастую были людьми, имевшими хорошие связи в среде бывших дворян, как, например, Георгий Осоргин. Осоргины, принадлежавшие к древнему провинциальному калужскому дворянству, в 1918-м были выдворены большевиками из своего имения Сергиевское. Георгий имел репутацию человека безупречной честности и неподкупности, поэтому ему доверяли проводить многие такие сделки. Это был полулегальный бизнес, и продавцы, включая Голицыных, часто извлекали из него выгоду. В начале 1920-х Голицыны распродали книги, ювелирные изделия, царские медали, картины и серебряные ведерки для шампанского. Они продали старую шубу «мэра», хотя и выручили за нее меньше, чем надеялись, так как она была сильно поношена и абсолютно не модного покроя. Но Голицыны принадлежали к числу благополучных. Иным молодым женщинам из прежнего высшего общества было нечего продать, кроме своего тела. Около 40 % проституток начала 1920-х были из дворянских или некогда зажиточных семей. Американский историк Фрэнк Голдер был потрясен печальным положением молодых женщин из старой московской элиты. По свидетельству еще одного американца, знакомого Голдера, в те годы «можно было заполучить любую женщину за плотный обед».
Тем временем компания на Спиридоновке вкушала простые радости жизни. Вечеринки, игры и танцы бывали почти каждый вечер, часто продолжаясь до рассвета. Они устраивали розыгрыши, шалили, сплетничали и флиртовали. Георгий Осоргин влюбился в Лину Голицыну, и осенью 1923 года они поженились.
В 1921 году, в ответ на призыв Советской России, Соединенные Штаты предоставили помощь голодающим Поволжья. Американскую администрацию помощи (ARA) возглавлял Герберт Гувер, будущий президент США и активнейший организатор помощи голодающим европейских стран после Первой мировой войны. В России в АРА с августа 1921 до июня 1923 года работали триста американцев, которые в пик активности кормили 11 миллионов человек на сумму в 60 миллионов долларов, так что благодаря деятельности АРА были спасены сотни тысяч жизней.
В Москву прибыли около пятидесяти американских граждан. Их разместили в просторных особняках бывших дворян; каждое здание получило прозвище по цвету фасада: Розовый, Синий, Коричневый, Зеленый и Белый дом. Главная администрация находилась на Спиридоновке, 30, – в огромном сером особняке. В качестве местных гидов, переводчиков и секретарей АРА нанимала русских, большей частью женщин, многие из которых были из дворян и свободно владели английским. Никто тогда и предположить не мог, что работа на АРА может иметь пагубные последствия. Однако позже, когда американцы покинули Россию, многие из этих русских были арестованы по обвинению в шпионаже.
Лина и Соня Голицыны, Алька Бобринская – все устроились на службу в АРА. В письме матери в Богородицк Лина писала, как была воодушевлена, получив работу у американцев, которые платили «огромные зарплаты». Русские наемные работники получали также продуктовые пайки, благодаря американцам можно было получать помощь от родственников из-за рубежа: жившие за границей русские вносили по десять долларов, и родственники, жившие в России, получали эквивалентные продовольственные посылки. По американским меркам скромные, эти посылки вызывали восторг у русских; пайки от американцев Ирина Скарятина называла «пищей богов». Первая посылка с продуктами, полученная Голицыными, произвела в Богородицке сенсацию. Вся семья сгрудилась возле деревянного ящика с наклеенным на крышку американским флагом; вскрыв крышку, они отступили в изумлении, увидев банки со сгущенным молоком, американский бекон (нечто, доселе никем не виданное), макароны, рис и сахар – все было упаковано в яркую бумагу с рисунком. Эти продукты было не достать в Москве ни в каком магазине ни по какой цене.
Русские находили в этой работе радость и удовольствие, получая удовлетворение от того, что занимаются полезной деятельностью. Кирилл Голицын вспоминал о сильном впечатлении, которое производили на них «элегантные и независимые» американцы, которые вели себя свободно и тратили деньги без малейшего сожаления. Они были совершенно не похожи на людей, которых доводилось видеть раньше. Ирина Татищева нанялась в АРА бухгалтером, потом ее сделали секретарем. Соня Бобринская работала секретарем у Уильяма Резвика. Его переводчиком была «княгиня Ирина», которую он описывал как «принадлежавшую к одному из знатных русских аристократических родов редкой красоты девушку, почти что все члены семьи которой были убиты крестьянами во время революции». Резвика поражала энергия Ирины и ее безграничное сострадание чужим ей людям.
