Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана - [116]

Что касается Санта-Мария-Маджоре, то, узнав о заявлениях германского посла, согласно которым палатинские гвардейцы повинны во вторжении на итальянскую территорию, Пий XII понял, что ситуация быстро разрастется до серьезного международного дипломатического инцидента с чередой взаимных протестов. Именно поэтому он передумал давать сразу публикацию в ватиканской газете «Оссерваторе романо» и приказал подождать сутки. Сначала нужно было проследить за развитием событий.

Тем временем Тардини продолжал свое расследование. К 18 часам он намеревался получить в письменном виде показания гвардейцев относительно того, где именно палатинский гвардеец арестовал отца Мустерса¹⁰.

Однако вскоре расследование превратилось в фарс. Командир Солети посоветовал Тардини связаться с неким Ноченте, доминиканским монахом и пенитенцьере (исповедником), который утверждал, что все видел. Солети получил приказ привести его.

Схема входа в базилику Санта-Мария-Маджоре, нарисованная командиром Солети¹¹

Фантастическая версия отца Ноченте немало позабавила Тардини:

«13:30. Приходит отец Ноченте (судя по всему, в полдень он еще только завтракал!) и рассказывает мне очень долгую историю. Из нее следует, что Ноченте (а весит он от силы килограмм пятьдесят) прыгнул на эсэсовцев в штатском, когда они находились между колоннами и ступенями базилики. В этот момент августинец [Мустерс] упал на первые ступеньки, откуда его увели палатинские гвардейцы.

Командир Солети нарисовал план, на котором отец Ноченте указал точное место, где разыгрались первый и второй акты драмы».

Остается надеяться, что Тардини сумел сдержать смех, пока Ноченте щедро украшал свой рассказ цветистыми описаниями и пририсовывал несуществующие колонны к схеме командира Солети. Он продолжает:

«Я вызвал командира Фоджани, который немедленно принес примечания к Латеранским соглашениям и карты, где указаны ступеньки, но не колонны. Так… этих колонн в экстерриториальной зоне нет».

Но если история отца Ноченте была сдобрена несуществующими колоннами, то противная сторона выдвинула не менее опасную гиперболу.

Отчет Тардини становится еще более странным, когда в нем появляется рассказ о том, как князь Карло Пачелли, племянник папы с широкими связями, находившийся на его личной службе, принес ему клочок бумаги со вторым, совершенно другим рисунком:

«13:45. Князь Карло Пачелли принес мне рисунок и рассказал, откуда он взялся. Вкратце: эсэсовцы, если точнее, синьор Каплер, заместитель начальника СС по городу Риму, вызвали отца Панкрацио Пфейфера. Каплер заявил Пфейферу, что берет на себя личную ответственность за случившееся, потому что палатинский гвардеец вырвал отца Мустерса из рук эсэсовцев на итальянской территории.

В подтверждение своих слов Каплер набросал схему яркими синими чернилами, на которой точки, обозначенные им маленьким крестиком, находились за пределами лестницы (действительно, не так уж далеко, потому что… клочок бумаги, на котором он рисовал, не позволял поместить крестик дальше!)»¹².

Здесь мы снова видим хладнокровный юмор и проницательность Тардини. Он понимает, что, воспользовавшись ограниченностью масштаба, Каплер намеренно сделал рисунок неточным, чтобы подтвердить ошибочную немецкую версию событий.

Далее Тардини объясняет, что рисунок Каплера пошел гулять по Риму и прошел через разные руки, прежде чем попасть к нему в кабинет¹³.

«Отец Пфейфер отнес рисунок Каплера кардиналу Канали, который, в свою очередь, передал его князю Карло Пачелли, а Пачелли принес его мне».

Почему эсэсовский начальник пустил свой рисунок по такому широкому кругу вместо того, чтобы передать его непосредственно в Государственный секретариат? Судя по всему, это произошло потому, что Государственный секретариат Святого Престола и СС избегали прямых контактов между собой.

Схема входа в базилику Санта-Мария-Маджоре, нарисованная генералом Гербертом Каплером¹⁴

Посредник Тардини, отец Панкратиус Пфейфер из ордена сальваторианцев, член «Эскейп лайн», старательно поддерживал связи с итальянским фашистским правительством и немецкими властями в Риме. В целом и те и другие ему доверяли, при этом он, как мы видели, участвовал в деятельности «Эскейп лайн». Тот факт, что Каплер лично вызвал его, чтобы передать рисунок, показывает, что гестапо его ни в чем не подозревало. Тем не менее все это время он действовал прямо под носом у гестапо.

Отец Пфейфер, неоднократно встречавшийся с Каплером, действовал как посредник, который вел переговоры об освобождении заключенных. Несколькими неделями ранее именно через Пфейфера Бюро получило просьбу об освобождении гражданских лиц, арестованных нацистами 23 марта 1944 года. Эти аресты были проведены в качестве акции возмездия за убийство немецких солдат на Виа Разелла в Риме. Эта просьба не принесла желаемых результатов – все арестованные были казнены на следующий день в ходе массового убийства в Ардеатинских пещерах.

Не стоит преуменьшать опасность, которой отец Пфейфер подвергал себя всякий раз, когда приходил в кабинет Каплера. Если бы эсэсовец обнаружил, что его доверенный посредник на самом деле был соратником О’Флаэрти, человека, которого СС отчаянно пыталась поймать, последствия для Пфейфера были бы самыми ужасными.