Быт русского народа. Часть 7. Святки - [55]

.

РАЗНОЕ ОТПРАВЛЕНИЕ МАСЛЕНИЦЫ

Между жителями петербургскими сохранилось предание, что масленица приезжает сначала на Охту, потом в Ямскую, а после в город. По этой причине Охта именуется первоначальницею масленицы, потому что в старые годы строились там ледяные горы, и кто охтенским горам не сделал чести своим посещением, тот считался отъявленным врагом масленицы. В прежние годы нигде столько не пекли и не ели блинов, как на Охте; в прежние годы под именем первоначальницы масленицы разумели охтянку, которую представляли нагруженною блинами, оладьями и пирогами. Вот описание охтянки, первоначальницы масленицы, которая, обращаясь к своим подругам, говорит:

Сестрицы!

Встречайте масленицу, нам любезную

И к весельям нашим быть полезную.

Вот здесь уже раствор

Блины и оладьи подпекать;

А вы готовьте

Более масла подливать.

Не жалейте притом

Яиц, сметаны и творогов

Для излечения

Масленичных пирогов.

А особливо для дородных молодцов,

Напечем мы поболее пряженцов!

Подруги ее, яичницы и городские жительницы, отвечали с распростертыми объятиями:

Масляницу с радостью нашею встречаем,

С весельем и кочерги в руки принимаем:

В готовности уже пред вами строем стать,

Ухватами и кочергами честь отдать.

Все уже у наших баб, все будет исправно,

И с сковородниками пойдем регулярно.

Блины, оладьи печь давно уже чтимся.

И о маслянице весьма веселимся,

Как возможно хворост нам выше возгромоздится,

Тут всякий на то зрит, пусть всякий тому дивится.

По утрам мы рано, скоро будем вставать,

Растворы и тесто спешно приготовлять.

Мы устроим башни, пирамиды и вышки,

Окружать коих будут масленые пышки.

Наполнятся столы с рыбой, пирогами,

Украсим их лаврами и деревами.

Напекутся оладьи, блины и пряженцы,

Пускай сбираются к нам хорошие молодцы,

Приятельски с нами обще забавляться,

Потом с гор на санках вместе покататься —

О! какое будет тут веселье и радость,

Когда вольется в нас толь великая сладость!

Что будем мы винцо и пивцо попивать,

А блинами и оладьями заедать.

Вдруг появились на Охте горы, украшенные флагами и ельником. Отворились кабаки, в коих сидели мужички в пристойном их званию засаленном платье, с искривленными лицами. Повсюду раздавались песни и крики. В домах били окна и тарелки, на столах лежали горы хвороста, пирогов, блинов и оладьев; полуштофики не сходили со столов.

Всякая домоводчица старалась, встав поутру рано, приготовить растворы, напечь блинов, оладьев и всякой всячины. Каждый хозяин старался поутру рано зазывать к себе приятелей и угощать их, приговаривая от всего усердия:

Пожалуй, меня послушай,

Сию рюмку водки кушай.

Принимай, небось, смело,

Ведь ныне то и дело.

Нечего, кажется, трусить,

Есть, видишь, чем и закусить:

Блины и оладьи стоят,

Которых ныне едят.

А если жажду утолить,

Извольте пивом промочить.

Не шутя я вас прошу

И с любовью подношу.

Гости отвечали, что они довольны хлебосольством хозяина, и просили его посетить их масленицу:

Довольны и так довольны,

Что утробы стали полны,

А сердца так развеселились,

Что иные со стульев повалились.

Неужели ж до того дожить,

Что и чувство нам позабыть?

Мы в кураже, довольно того,

А приятство дороже всего.

Так за ваше угощенье

Сделайте и нам посещенье.

Женщины, разгоряченные масленичным восторгом, пели, плясали, плакали, скакали, обнимали друг дружку за шею, приговаривая: «Матушка, кумушка, сватушка, кабы ты-то у меня, что бы там было! — Насилу дождались такого праздничка, а его дожидали целой годик! Да что делать, хоть на час, да вскачь». Масленица сидела на верху своего торжества: повсюду было катанье, гулянье, пиршество. Наконец настало прощанье в тот самый день, когда масленица достигла крайней точки разгула, и все расставалось с нею грустно и со слезами [63].

Императрица Анна иногда дозволяла себе для развлечения припоминать русские забавы на масленице. Она нарочно собирала в своем дворце унтер-офицеров с их женами, которые, будучи одетые в простонародные одежды, веселили песнями, плясками и играми. Гонитель всего русского, Бирон, желая потешиться на масленице маскарадом, велел для свадьбы одного шута состроить ледяной дом, в котором и заморозил того шута. Императрицы Елисавета и Екатерина II очень любили народные забавы. Они в сопровождении пышного двора разъезжали на санях, и ледяные горы если не более, то не менее доставляли им удовольствия. И ныне в Петербурге знатные дамы катаются с ледяных гор, нарочно для них состроенных, как во время масленицы, так и в некоторые дни поста. Это на модном языке называется journee folle или dejeuner dansant, а на обыкновенном — пикник. Сюда съезжаются, чтобы порезвиться на свободе; там танцуют и катаются с гор на самолетных саночках: в то время избранная дама сидит на коленях своего кавалера. Цвет высшего крута, утомленный скучными концертами Великого поста, бесконечными представлениями живых картин и фантастических теней, задумывает рассеять себя: он назначает пикник. И едва эта мысль вырвалась из l’elit du beau monde <избранного общества>, как она облетает мигом дамские туалеты и петербургские салоны. Все собираются дружно в условленный час, и все не на шутку съезжаются в указанный дом. Говорливая молодежь, и молчаливый дипломат, и важный муж летят в пошевнях, в плетеных прозрачных саночках и на иноходце: все торопится, все спешит, боясь опоздать или не заставить ждать себя. Когда все соберутся, тогда каждая дама сопровождается избранным своим кавалером. Длинный ряд баловней роскоши несется пестрой вереницею по дороге. Разноцветные попоны удалой тройки и узорчатые ковры саней, бархатные кафтаны кучеров с бобровой опушкою, малиновые и голубые шапки набекрень выдвигаются на первом месте картины; богатые с развевающимися перьями шляпки и полувоздушные вуали, вьющиеся белым пухом, обхватывают очаровательные головки красавиц; серебристые бобры и черный лисий мех окутывают нежный стан счастливых сибариток; сверкающие беспечной радостью глаза, шутки и остроты красавиц занимают середину прекрасной картины. Избранные кавалеры, стоящие на запятках,