Быт русского народа. Часть 4. Забавы - [30]

Шрифт
Интервал

НОС

Садятся гуськом друг за другом: первый за вторым, второй за третьим, третий за четвертым и т. д. Второй закрывает своей рукою глаза первому. Кто-нибудь выходит из ряда и, подергав закрытого за нос, садится на свое место. Тот, кого дергали за нос, должен встать со стула и искать, кто дергал его. Если он укажет на другое лицо, то за поклеп отводят его за нос к прежнему месту. Тут снова дергают его за нос, пока он не угадает. Когда отгадает, тогда игра доходит по очереди до прочих. Фантов не берут.

ЗАСЕДАНИЕ

Выбирается из колоды карт одна какая-либо масть, от туза до двойки. Карты раздаются по числу особ, и каждая карта имеет особое свое название, потому что в заседании отправляют разные должности. Туз означает воеводу, который <в то же время> есть председательствующий судебного заседания; король — товарищ воеводы; дама — жена воеводы, которая помещена здесь потому, что жены воевод иногда решали дела вместо своих мужей; валет — сыщика, десятка — дьяка (секретаря); девятка — подьячего (помощника секретаря), восьмерка — голову, семерка — гласного, шестерка — стряпчего, пятерка — старосту, четверка — понятого, тройка — приказного, а двойка — сторожа. Один является челобитчиком и подает жалобу воеводе, который, посмотрев на просьбу, передает ее товарищу своему, ничего не говоря; товарищ его, посмотрев на нее и не говоря ничего, передает воеводше, а эта, сделав то же самое, передает следующему. Поступают все одинаково; просьба доходит до сторожа, который, свернув ее, кладет под сукно, а челобитчику указывает <на> дверь. Тот, кто скажет что-нибудь при передаче, наказывается фантом.

Эта игра, <видо>измененная в фанты, вероятно, намекает на суды наших предков.

ХОРОШ, ПРИГОЖ, ЖЕНИТЬСЯ ХОЧУ;
ИЛИ ХОРОША. ПРИГОЖА, ЗАМУЖ ХОЧУ

Носящий название хорош, пригож, жениться хочу подходит к девице или даме и говорит: «Хорош, пригож, жениться хочу!» На охотника к женитьбе часто сыплются насмешки со всех сторон. И стар он, и мал, и дурен, да какая дура выйдет за <него> замуж! Иногда под шутками высказывают горькую правду, и не в бровь, а в глаз. Некоторые желают ему жениться, а другие делают отеческие наставления оставить мысль о женитьбе, представляя супружество тягостным: холостой человек, вольная птица или казак свободный; одинокий не тужит и не горюет и т. п. Обошедши круг хорош, пригож, женишься хочу становится посредине комнаты, рассказывает всем о своей неудаче и объявляет: «Проженили молодца!» В другой раз он не захочет жениться. Если же большая часть желала ему жениться, то он, объявив об этом, просит к себе на свадьбу:

Милости прошу
На свадьбу мою.
Я и бражки наварю,
И вина припасу,
И гостей назову.

Ему обещают быть на его свадьбе. Кто. при обходе хорош, пригож, жениться хочу не будет отвечать или смеяться, не делая никаких замечаний, с того берут фант; по собирании их разыгрывают обыкновенным порядком, С кого взяли фант, тот занимает место ходившего в кругу. Если бы случилось взять фант с девицы, то она также собирает мнения, говоря: «Хороша, пригожа, замуж хочу». Причем бывают или те же насмешки, или желают ей поскорее замуж.

Эта игра народная, но презабавная и превеселая. Она часто досаждает тем, кому отвечают наперекор. О, как многие хотят поскорее замуж, а многие поскорее жениться, не разбирая, хорошо это или дурно.

СОСЕДИ

Девушки или мужчины садятся в кружок. Один кто-либо подходит к сидящему с краю или к сидящему посредине и спрашивает его: «Хорош ли ваш сосед?» Если он отвечает: «Хорош», — то спрашивает другого; кто скажет: «Не хорош», — то он спрашивает его: «Кто вам нравится?» — «Вот этот». Про кого он скажет, тот должен сесть возле него и поцеловать, произнеся: «Здорово, сосед». И так спрашивают всех поочередно. Кто из соседей был назван нехорошим, тот сходит со своего места и начинает спрашивать, а место его занимает прежде спрашивавший.

Не многие могут похвалиться хорошим соседством, оттого добрый сосед — клад; с таким соседом встречаются по-дружески, желают иметь его в соседстве и дорожат им.

ПРОДАЖА МЕСТА

Садятся в один ряд девушки и мужчины. Один кто-либо, обращаясь к первому сидящему, говорит: «Не угодно ли холста?» — «Угодно». — «Сколько?» — «Один аршин». После этого он дает покупщику какое-либо прозвание, например вилки в затылке, тарелки во лбу. Потом подходит к другому и дает название: через забор взглянул — собор проглотнул; к третьей: из затона бежала, в кармане лапшу держала; к четвертой: без стыда замуж хочу; к пятому: без стыда жениться хочу и т. д. Когда раздаст всем названия, тогда обращается к первому: «Пожалуйте за холст денежки». Первый отвечает: «Вилки в затылке, тарелки во лбу». Что бы ни говорил правящий деньги, первый должен отвечать ему одно и то же, не смеясь и не переиначивая своего названия. В противном случае берется фант. Таким образом спрашивается у всех поочередно. Потом, собрав фанты, разыгрывают их. Причем правящий деньги, разнося фанты, спрашивает «Кому что угодно скушать, выпить, сделать» и т, п. Сколько раз спрашивает правящий деньги, столько раз он должен целовать, пока не поручат ему выполнить что-либо.


Еще от автора Александр Власьевич Терещенко
Быт русского народа. Часть 7. Святки

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Быт русского народа. Часть 3

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Быт русского народа

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Быт русского народа. Часть 1

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Быт русского народа. Часть 5. Простонародные обряды

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Быт русского народа. Часть 6

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Рекомендуем почитать
Неизвестная революция 1917-1921

Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.


Книга  об  отце (Нансен и мир)

Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающе­гося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В  основу   книги   положены   богатейший   архивный   материал,   письма,  дневники Нансена.


Скифийская история

«Скифийская история», Андрея Ивановича Лызлова несправедливо забытого русского историка. Родился он предположительно около 1655 г., в семье служилых дворян. Его отец, думный дворянин и патриарший боярин, позаботился, чтобы сын получил хорошее образование - Лызлов знал польский и латинский языки, был начитан в русской истории, сведущ в архитектуре, общался со знаменитым фаворитом царевны Софьи В.В. Голицыным, одним из образованнейших людей России того периода. Участвовал в войнах с турками и крымцами, был в Пензенском крае товарищем (заместителем) воеводы.


Гюлистан-и Ирам. Период первый

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы поднимаем якоря

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Балалайка Андреева

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.