Быть русским в России - [9]

Кстати, конспектируя эту статью в школе и плохо зная родную историю, я всерьёз воспринимал обличительный пафос знаменитой работы Ленина, даже испытывал чувство вины перед моими нерусскими одноклассниками, именно на таких невежественных читателей и была рассчитана статья. Интересно, что в той же стилистике и с теми же передёргиваниями фактов писалась и перестроечная публицистика, только вместо «шайки Романовых», попов и капиталистов фигурировали политбюро, номенклатура, коммунисты… Без видимых изменений в оценках из большевистской в перестроечную публицистику перекочевали только черносотенцы. Не верите? Возьмите номера «Огонька», авторы которого тоже учились в советской школе и конспектировали Ленина.

А вот статью Сталина «Национальный вопрос и социал-демократия» (1913) мы ни в школе, ни в институте не изучали. Зря. Этот партийный текст гораздо взвешеннее и объективнее. Есть там строки, которые сегодня нормандская четвёрка могла бы включить в рекомендации для урегулирования конфликта на Донбассе: «Никто не имеет права насильственно вмешиваться в жизнь нации, разрушать её школы и прочие учреждения, ломать её нравы и обычаи, стеснять её язык, урезать её права…» Особенно беспокоило будущего «кремлёвского горца» проблема «вовлечения запоздалых наций и национальностей в общее русло высшей культуры…» Парадокс послереволюционного периода заключался в том, что тянуть к высшей культуре «запоздалые» народы пришлось «наказанной» нации – русским. В результате в Наркомате национальностей не оказалось даже русского подотдела, хотя остальные народы были так или иначе представлены. А русский отдел Института этнографии АН СССР возглавлял человек по фамилии Рабинович.

Зато на Украине «коренизация» приняла такой размах, что в конце двадцатых годов XX века там запрещалось в учреждениях и даже на улице говорить по-русски. Вам это ничего не напоминает? Кончилось тем, что шахтёры Донбасса обратились в ЦК с возмущением, мол, в их русскоговорящем крае, совсем недавно переданном Украине, газеты выходят только на «мове» – читать нечего. Центр возмутился, нет, не ущемлением прав русских, а тем, что установочная политическая информация не доходит до трудовых масс. В Москве озаботились и сбавили обороты, поснимав с постов наиболее ретивых «украинизаторов». Но процесс уже был запущен, и не только на Украине. В 1991 году СССР был разодран детьми и внуками той самой «коренизации».

Кстати, «Дни Турбиных» из репертуара Художественного театра были сняты по требованию украинских «письменников», встретившихся с руководством страны. За что? А вы перечитайте пьесу, особенно тот эпизод, где показаны петлюровские бесчинства. В свежих республиках срочно писалась героическая, духоподъёмная история, где даже предательство, скажем, Мазепы, трактовалась как тираноборческий акт. А тем временем школа академика Покровского переписывала русскую историю с обратным знаком, показывая её как вереницу невыносимого гнёта, низкого холопства, позорных поражений и жестоких бесчинств. Его оппоненты, такие как Тарле, Платонов и другие, были по делу «русских историков» изгнаны из науки, посажены в тюрьму или сосланы. Именно в ту пору пострадал молодой учёный, впоследствии академик и «совесть русской интеллигенции» Дмитрий Лихачёв. А вот Михаил Грушевский, основатель незалежного государства, председатель Рады (1918), эсер и историк, вернулся в 1924 году из эмиграции в Киев, где шла такая украинизация, о какой он и не грезил, стал всесоюзным академиком и умер в 1934 году в кисловодском санатории. Памятник ему стоит в Киеве.

Для сравнения: именно в 1924 году были арестованы и разгромлены члены кружка поэта Алексея Ганина, обвинённые в «русском фашизме». Представить себе, чтобы кто-то из лидеров русского самосознания вписался в советскую общественную жизнь, просто невозможно. Михаила Меньшикова расстреляли на берегу Валдая на глазах детей в 1918 году, Гумилёва чуть позже поставили к стенке по делу Таганцева, а прочих выслали на «философском пароходе». На членов «Союза русского народа» охотились, как на собак, а ведь в этой организации был и Менделеев. Да что там! Вы видели хоть один памятник славянофилу в Москве? Я не видел. Почему? Это же крупнейшее направление мысли в нашей истории! Русский дух. Русью пахнет.

Чего в политике «коренизации» было больше – благородного стремления дать шанс на самоопределение и развитие каждому народу или же тактического лукавства, стремления лестью и льготами удержать народы бывшей империи в составе единого Советского государства до начала мировой революции? А её ждали верно и страстно, как эротоман в кустах ждёт купания обнажённых дачниц. Чего в «коренизации» было больше – желания уравнять народы, как и классы, или окоротить недавнюю опору трона и базу возможной реставрации – русских? А такая угроза с учётом первых экономических и административных провалов молодой власти постоянно маячила, да и русские, скажем по совести, окончательно приняли советскую власть как свою только после победы над фашизмом.

У русских имелся, если хотите, особый, в чём-то мистический «завет» с государством, пронесённый сквозь тысячелетие. Наши предки рано поняли: на бескрайней равнине мы, окружённые кочевниками и агрессивными иноверцами, можем сохраниться как народ только в жёстких обручах державы – «наряда», по летописному слову, которое понималась гораздо шире, чем «порядок». Призвание на княжение Рюрика (возможно, балтийского славянина) объясняется именно этими обстоятельствами. Этим же объясняется и тот факт, что мы прощаем Кремлю излишнюю суровость и неудачи во внутренней политике, если ему удалось организовать отпор иноземному посягательству.