Быть Руси под княгиней-христианкой - [61]

   — Их несколько, и в первую очередь я отметил бы три из них. Малочисленность, что не позволяет им перенести наступательные действия за пределы долины Бердаа и вынуждает сделать своим оплотом только столицу Аррана. Разноплеменность их воинства, что даёт нам возможность вбить клин вначале между аланами и лазгами, с одной стороны, и русами с викингами — с другой, а затем между русами и викингами. Но главная слабость воеводы Олега в том, что он считает главным своим преимуществом перед нами и первопричиной своих побед — его способность нападать на нас с гораздо меньшими своими силами и безбоязненно преследовать наши разбитые войска, удаляясь на значительное расстояние от крепостных стен Бердаа и не заботясь о своих тылах. Ни одна из этих слабостей войска русов до сих пор не была нами использована, а ведь они, особенно названная мной последней, могут и должны стать причиной поражения воеводы Олега.

Эль-мерзебан расхохотался.

   — Ты назвал войско русов малочисленным? Но по существу у меня точно такое же по численности войско, ибо настоящими воинами можно считать только дейлемитов. Все остальные, собирающиеся под моими знамёнами, просто сброд — либо неистовые почитатели Аллаха, могущие лучше молиться, нежели держать в руках оружие, либо обычные наёмники, более привычные грабить, чем одерживать победы в бою с сильным противником. Но даже дейлемитов я не могу использовать, как следовало бы — они мне нужны для будущей войны с более опасным врагом — Хусейном. Подкупить вождей аланов и лазгов, чтобы они переметнулись к нам или хотя бы покинули русов, я не могу из-за отсутствия казны. Я уже говорил, что сокровища, спрятанные мной в окрестностях Бердаа при уходе из города, достались русам. Как видишь, при всём своём желании я не могу воспользоваться двумя первыми названными тобой слабостями войска противника. А вот о третьей, которую ты именуешь главной для нанесения русам поражения, я хотел бы поговорить подробнее.

   — «Подробнее»? — удивился Али. — Разве я не достаточно всё объяснил? В чём секрет побед воеводы Олега? Зная, что ты никогда не бросишь в бой всех дейлемитов, он наносит в битве сильный таранный удар лучшими своими воинами по наиболее слабой части твоего боевого порядка, громит и опрокидывает его, после чего уже всё неприятельское войско довершает начатый разгром. Именно довершает, бросаясь в преследование, а не просто довольствуется отбитием твоих ударов, как обычно поступают обороняющие крепость войска. Эти два обстоятельства — использование в сражении всего войска при нанесении главного удара и преследование разбитого противника, не оставляя никого в засаде, и значительное удаление от стен крепости при отсутствии защищённого тыла, должны в следующем сражении стать причиной не победы воеводы Олега, а его поражения. Неужели я и сейчас выразился неясно?

   — Нет, мне с самого начала было понятно всё, о чём ты говоришь. Однако создаётся впечатление, что ты, будучи участником всего одного сражения с русами, не смог постичь истинной причины их постоянных побед. Отчего, по-твоему, мы проиграли сегодняшнюю битву, свидетелем которой ты был от начала до конца?

   — Она проиграна по той же причине, что и предыдущая, — спокойно ответил Али. — Ты желаешь знать истинную причину обоих поражений? Хорошо, я открою её. Сомневаюсь, чтобы при тебе её вслух называли даже твои любимейшие военачальники, однако я твой единственный брат и мне позволительно это сделать. Эта причина — страх твоих воинов, в том числе и дейлемитов, перед русами и викингами, их неверие, что те могут быть побеждены. Вспомни сегодняшнее сражение. Ты начал его, напав на противника тремя тысячами пеших дейлемитов, которых справа и слева прикрывали по пять тысяч кызылбашей. Тринадцать тысяч воинов только в первой линии против врага общей численностью в неполные десять тысяч человек! Чем ответил на это воевода Олег? Он двинул навстречу твоей пехоте пять тысяч пеших русов и викингов и примерно полторы тысячи конных аланов и лазгов. Когда эти силы сковали твои, вдвое их превосходившие по числу воинов, воевода Олег навалился на наш левый край ещё тысячью русов, и кызылбаши не выдержали их удара и обратились в бегство. Противник не преследовал их, а ударил освободившимися силами по занимавшим центр нашего боевого порядка дейлемитам. Мне продолжать или тебе неприятно слушать меня?

   — Неприятно слушать? Если я смог пережить случившееся, наблюдая за ним, то, что мне твой рассказ об этом? Продолжай, мне интересно слушать человека, который не льстит мне и называет вещи своими именами.

   — Дейлемиты, надеясь на подкрепление, продолжали стойко сражаться, и воевода Олег бросил ещё тысячу свежих дружинников на кызылбашей, находившихся справа от дейлемитов. И те бросились наутёк ещё до вступления этой тысячи врагов в бой! Спасая оставшихся в одиночестве дейлемитов от русов и викингов, ударивших с трёх сторон, ты послал им на помощь две тысячи всадников и три тысячи пеших горцев-ополченцев. Однако конница была перехвачена вышедшими из сражения аланами и лазгами, а наёмники, увидев, что тысяча врагов, от которых бежали кызылбаши, теперь движется на них, повернули назад. Тогда я до конца понял положение полководца, вынужденного командовать воинами, ещё до встречи с противником, признавшими себя побеждёнными и мечтающими в битве не о победе, а о возможности как-либо уцелеть в ней. И душевные муки которого усугублялись тем, что он имел под рукой достаточное число храбрых воинов, могущих в корне изменить обстановку на поле сражения, но был лишён возможности ввести их в бой. Я не хотел бы оказаться на твоём месте, брат!