«Быть может за хребтом Кавказа» - [108]
Меж тем Огарев, автор «Кавказских вод», уже не раз публиковал статьи и материалы о декабристах, где точно оценивал и их умение ненавидеть, и значение революционного протеста. Снова и снова приходится напомнить, что воспоминания о Кавказе 1838 г. написаны через 20 с лишним лет Огаревым, уже революционным демократом, материалистом, социалистом, давно оставившим незрелые мечтания с примесью религиозного восторга, давно выбравшим свой путь. Написаны человеком, который давно следует путями декабристов и клянется вместе с Герценом именами «пяти мучеников».
И тем не менее как благодарен Огарев Одоевскому, «христоподобной личности», какое в нем редкостное умение — не отрицать «прежних заблуждений», а понять их место в собственной, очень изменчивой жизни. Дело в том, что поэзии, прозе, публицистике Огарева особую, неповторимую тональность придают его личные качества, то обстоятельство, что Николай Платонович был очень хорошим человеком.
Без этого он не стал, не посмел бы стать революционером, не был бы тем душевным, совестливым судьей, которому в тонких нравственных вопросах великий Герцен доверял более, чем себе.
«Я помню в особенности одну ночь, — продолжает Огарев, — Н., Одоевский и я, мы пошли в лес, по дорожке к источнику. Деревья по всей дорожке дико сплетаются в крытую аллею. Месяц просвечивал сквозь темную зелень. Ночь была чудесна. Мы сели на скамью, и Одоевский говорил свои стихи. Я слушал, склоня голову. Это рассказ о видении какого-то светлого женского образа, который перед ним явился в прозрачной мгле и медленно скрылся.
Он кончил, а этот стих и его голос все звучал у меня в ушах. Стих остался в памяти; самый образ Одоевского, с его звучным голосом, в поздней тишине леса, мне теперь кажется каким-то видением, возникшим и исчезнувшим в лунном сиянии кавказской ночи» [ПЗ, VI, с. 357].
Мы так и назвали эту главу — «Эфирная поступь», потому что это подходит к Александру Ивановичу.
Эфирная поступь Одоевского замечена и друзьями-декабристами, и Огаревым, и Лермонтовым.
Эфир, струящийся в рассказах и стихах об Одоевском, обволакивает и тех, кто не успел его повидать.
«Огарева Воспоминания я читал с наслаждением и очень был горд тем, что, не знав ни одного декабриста, чутьем угадал свойственный этим людям христианский мистицизм».
33-летний Лев Николаевич Толстой читал Лермонтова, Огарева, знал многих современников Грибоедова (например, С. И. Мазаровича, первого начальника писателя-дипломата по его персидской службе (см. [Маковицкий, кн. 2, с. 276]); наконец, Толстой встречался с вернувшимися декабристами, с теми, кто расстался с Сашей Одоевским в далеких 1830-х годах, больше его не видел, и лишь на поселении оплакал своего поэта, как и многих товарищей.
Автор «Севастопольских рассказов» встречался с Волконским и другими, кто 30 лет спустя вернулся в родные места…
Как это ни парадоксально, поколение Толстого проще находило общий язык с посланцами прошлого, чем Лермонтов — со своими, кавказскими декабристами.
1860-е, оказывается, куда более похожи на 1820-е, чем 1840-е. История сделала виток — упадка, усталости, николаевской тишины нет и в помине. Опять подъем, снова надежды — и молодежи 1860-х очень понятны молодые старики, возвращающиеся из Сибири.
Как пришелся бы им по душе Одоевский, если бы всего лишь 54-летним возвратился из ссылки.
Но не судьба!
Его — навсегда молодого — теперь представляют новой, молодой России Лермонтов, Огарев.
Наконец, Лев Толстой. Впрочем, не сразу: пока что А. И. О. неразличим в первых планах романа «Декабристы», из которых через несколько лет получится «Война и мир».
Кроме московских встреч с амнистированными людьми 1825-го, Толстой всю жизнь хранил кавказские воспоминания (май 1851 — январь 1854 г.), использовал их в «Казаках», «Кавказском пленнике», «Хаджи-Мурате» и многих других сочинениях: «Кавказ принес мне огромную пользу».
«Край… в котором так странно соединяются две самые противоположные вещи: война и свобода».
На Кавказе, участвуя в последних актах бесконечной войны, которая шла почти со дня его рождения, которая некогда съела Одоевского, Лермонтова (да разве их одних?), Толстой услышал о диком удальстве уже упоминавшегося лермонтовского приятеля Руфина Дорохова (и от него многое «останется» Долохову в «Войне и мире»), там познакомился с «кавказскими пленниками»; узнал о кавказских декабристах. К его времени они либо в отставке, либо в могиле…
Писатель же, побывав «в Азии», в «одоевских» местах, впервые, по слухам, по лермонтовским стихам, мог вообразить эфирную поступь…
Позже, под впечатлением рассказа Огарева, VI книги «Полярной звезды», туманные образы обретают ясные очертания — Толстой радуется, что его чутье, догадки подтвердились. В Одоевском писателю интереснее всего то, что он назовет «христианским мистицизмом». Но все пока что ограничивается одной фразой, напоминающей об идеалах самого Толстого…
Первые страницы повести «Декабристы» в начале 1860-х годов, как известно, предшествовали первым главам «Войны и мира»; между ними — малая дистанция, более или менее плавный переход. Но вот после эпилога романа (1869) — длительный и труднообъяснимый перерыв. Да и сюжет «Декабристов» после перерыва далеко уходит от первоначального замысла; возникают совсем другие персонажи, уже никакого отношения к написанному роману не имеющие.
В книге рассказывается об одном из самых интересных периодов российской истории. Завершается правление Екатерины II, приходит время Павла I. Начало и конец его недолгого царствования – непрекращающаяся борьба за трон, результатом которой стало убийство императора.
Эта книга увлекает необыкновенно! Здесь читатель узнает о самых грандиозных событиях этих веков: о Пугачевском бунте, об Отечественной войне 1812 года и о судьбах многих людей того времени.
Эта книга — первая в серии, написанной Н. Я. Эйдельманом специально для юношества. Повествование об «осьмнадцатом столетии» построено на анализе интереснейших событий (постоянная борьба за трон, освоение Камчатки и Курил, Пугачевский бунт) и ярких портретах героев, участников исторического процесса — Елизаветы и Екатерины II, Павла I, А. Радищева, князя М. Щербатова… Особое внимание автор уделяет закулисной стороне истории — тайнам дворцовых переворотов. Победители известны всем, а судьбы жертв — далеко не каждому…
На первой странице обложки: рисунок АНДРЕЯ СОКОЛОВА «СКВОЗЬ ПРОСТРАНСТВО».На второй странице обложки: рисунок Ю. МАКАРОВА к рассказу В. СМИРНОВА «СЕТИ НА ЛОВЦА».На третьей странице обложки: фото ЗИГФРИДА ТИНЕЛЯ (ГДР) «ПАРУСНЫЕ УЧЕНИЯ».
Книга посвящена секретной истории России от начала XVIII века до 1870-х годов и тому, как «Вольная печать» А. Герцена и Н. Огарева смогла обнародовать множество фактов, пребывающих в тени и забвении или под спудом цензурных установлений. Речь пойдет о тайнах монаршего двора («убиение» царевича Алексея, дворцовые перевороты, загадочная смерть Николая I), о Пугачеве, Радищеве и опальном князе Щербатове, о декабристах и петрашевцах...
Натан Яковлевич Эйдельман (1930–1989) — ведущий исследователь отечественной истории и культуры, любимый многими поколениями читателей за неоценимый вклад в изучение и популяризацию истории XVIII–XIX веков. В эту книгу вошли работы автора, посвященные как эволюции взглядов его главных героев — Пушкина, Карамзина, Герцена, так и формированию мировоззрений их антагонистов. Одним из самых увлекательных повествований в книге оказывается история ренегата — «либерала-крикуна» Леонтия Дубельта, вначале близкого к декабристам, а затем ставшего одним из самых ревностных охранителей николаевского режима. Книга завершается пророческим анализом истории российских реформ, начиная с эпохи Петра I и заканчивая перестройкой.
Книга является наиболее полным и серьезным историко-географическим исследованием одного из крупнейших княжеств Древней Руси, охватывавшего земли от Чернигова на западе до Коломны и Рязани на востоке. Книга включает неопубликованную диссертацию выдающегося специалиста по исторической географии (1976) А. К. Зайцева, а также статьи из малотиражных сборников по истории населенных пунктов, входивших в состав Черниговского княжения. Издание содержит составленные автором карты и сводную итоговую карту, подготовленную В.
Для мировой истории возникновение в XIII веке военной державы Чингисхана, сумевшей подчинить себе многие более развитые цивилизации того времени — Китай, почти весь мусульманский мир, Русь и часть Восточной Европы, — явление чрезвычайное. Особое значение оно имело для формирования российской государственности. На основании многочисленных письменных источников автор рассматривает особенности государственного механизма монгольской империи, благодаря эффективности которого сравнительно малочисленный народ сумел завоевать полмира. Большое место в книге отведено вкладу монголов в развитие военного искусства Средневековья, их тактике и стратегии в ходе завоевательных походов первой половины XIII века.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.