Быть корейцем... - [10]

Проблем у Hyundai, действительно, было немало. Подобно другим чэболь, концерн был отягощён огромной банковской задолженностью, кредитные средства превосходили собственный капитал холдинга в 4 раза (цифра, чудовищная по западным меркам, но вполне обычная для крупных компаний Кореи). Многие производства к концу 1990-х гг. были убыточными, в том числе важнейшее производство полупроводников. Давление правительства и общественного мнения, которые требовали раздела чэболь, постоянно возрастало. Инвестиции в зарубежные проекты и, особенно, в Северную Корею не окупались.

Чŏн Чжу-ён не увидел конца своего детища. Когда в марте 2001 г. отец-основатель скончался на 86-м году жизни, холдинг ещё существовал. Однако смерть старого олигарха стала началом конца величайшей из всех чэболь. Ещё при его жизни, в сентябре 2000 г., из состава холдинга выделилось одно из самых прибыльных подразделений – автомобилестроительная компания «Hyundai Motors», во главе которой встал брат (и соперник) нового главы холдинга – Чŏн Мон-гу. Вслед за автомобилестроителями независимость получила группа компаний «Hyundai Heavy Industry» (кораблестроение и машиностроение), а также «Hyundai Semiconductors». Чтобы подчеркнуть свою независимость, новое подразделение взяло себе новое название – «Hynix Semiconductors».

Неопределённо и будущее группы «Хёндэ» как таковой. В июле 2001 года центральное руководство холдинга прекратило своё существование – символический акт, который подчёркивает отказ от надежд сохранить целостность холдинга. Однако пока непонятно, какова будет судьба подразделений чэболь и как будут его дробить дальше. Руководство наиболее крупных подразделений холдинга героически сражается против правительственных планов дальнейшего раздела холдинга. Вероятно, на месте павшего гиганта возникнет ещё несколько новых подразделений – помимо ныне независимых «Hyundai Motors», «Hyundai Corporation», «Hyundai Heavy Industries» и «Hynix Semiconductors». Однако как бы ни сложилась судьба осколков империи, уже ясно: за полвека своего существования «Хёндэ» оставила свой след и в истории Кореи, и в мировой истории.

История с демографией

Как менялось население Кореи на протяжении веков? Сколько человек жило в ней раньше, сколько живёт сейчас, как будет изменяться её население в будущем?

Ответить на эти вопросы не всегда просто. Главная проблема, с которой сталкиваются историки, которые занимаются демографией средневековой Кореи (да и вообще любого средневекового государства) – это отсутствие сколь-либо надёжных статистических материалов. В этом отношении историки Кореи находятся ещё в довольно выгодном положении, ведь здесь с давних времён достаточно регулярно проводились переписи населения.

На первый взгляд, эти переписи были организованы по стройной схеме. Раз в три года деревенские старосты сообщали чиновникам о том, сколько семей («дворов») имеется в том или ином селе, и сколько человек живёт в каждом дворе. Сведения эти направлялись в уезд, потом – в провинцию, и, наконец – в столицу, где их и обобщали.

Однако давно уже известно, что результаты этих старинных «переписей» крайне ненадёжны. Во-первых, проводились они менее регулярно, чем теоретически полагалось. Во-вторых, по оценкам современных историков, эти переписи могли занижать реальную численность населения в два с лишним раза. Зачастую две переписи, проведённые с интервалом всего лишь в несколько лет, давали совершенно разные результаты. Причин тому было несколько. Главная из них заключалась в том, что перепись проводилась властями отнюдь не в целях праздного демографического любопытства. Правительству нужно было знать, сколько в стране налогоплательщиков и сколько военнообязанных. На основании данных переписи определялись налоговые и призывные квоты для каждой провинции и каждого уезда. Понятно, что в своём большинстве народ особо не рвался ни платить налоги, ни вступать в славные ряды вооружённых сил. Поэтому любая деревня, любой уезд стремились преуменьшить численность своего населения, ведь это означало, что потом им придётся меньше платить налогов и отправлять в солдаты меньше мужиков. Таким образом представленные «наверх» данные были всегда в той или иной степени заниженными. Немногочисленные чиновники просто не имели возможности всерьёз их проверять, да, зачастую, и не особо стремились к этому (особенно если излишнее чиновничье любопытство нейтрализовывалось подношениями от заинтересованных жителей уезда).

Поэтому все данные о численности населения Кореи в доколониальную эпоху, то есть в период до 1910 г., крайне ненадёжны. По-видимому, в XV веке в стране жило примерно 7–8 миллионов человек, то есть в 10 раз меньше, чем сейчас (напоминаю, что речь идёт об обеих половинах Кореи, а в настоящее время суммарное население Севера и Юга – 72 миллиона человек). 15-миллионный рубеж был преодолён в конце XVIII или начале XIX века. Подавляющее большинство корейцев, примерно 96–98%, жило тогда в деревнях. Население Сеула, насколько мы можем сейчас судить, на протяжении пяти веков правления династии Ли колебалось между 100 и 150 тысячами человек. Это был, безусловно, крупнейший город Кореи, ведь население даже самых больших провинциальных городов в те времена не превышало и 10 тысяч.