Быть киллером - [17]

ГЛАВА 9

Первым делом я снял другую квартиру, на этот раз двухкомнатную. В новом, но тоже не центральном районе, однако, переезжать в неё пока не стал. Купил новую, тоже подержанную, тачку и поставил в гараж.

Удачный случай — это всегда хорошо подготовленный случай, учил меня Михаил Петрович, поэтому я постарался учесть все мелочи. В сумке, с которой я не расставался, всегда лежали снаряжённая «беретта» и металлическая дубинка, однажды купленная на Сенной, где процветала мини-барахолка. Дубинка представляла собой металлическую трубку длинной сантиметров двадцати пяти, но при замахе из неё вытягивались ещё два коленца, последнее из которых завершалось массивной головкой, которой при хорошем ударе можно было проломить голову годовалому быку. Ждать я умел. На одной из наших первых встреч Михаил Петрович сказал, что профессиональный киллер должен уметь ждать. И я должным образом усвоил его науку.

Работа шла своим чередом. За пару следующих месяцев мне один раз пришлось ею заняться. Случай оказался не из затруднительных — с соответствующей оплатой. О моём «клиенте» Новости упомянули мельком и перешли к более важным делам: разводу одной поп-звезды.

Ещё через месяц на месте встречи Михаил Петрович окликнул меня из машины:

— Прокатимся.

Я сел рядом, поставив сумку на пол у своих ног. Когда мы вырулили за город, я понял, что мы едем на стрельбище. Оживлённый Михаил Петрович подтвердил мою догадку.

— Сейчас покажу тебе такую машинку, перед которой твоя — прошлый век.

На стрельбище мы вышли из машины. Михаил Петрович открыл багажник и склонился над блестящим футляром. Стоя за его спиной, я отступил на шаг и, размахнувшись, изо всей силы нанёс ему страшный удар по голове. Он рухнул без звука. Убедившись, что второго удара не требуется, я втащил тело на заднее сиденье и, надев тонкие резиновые перчатки, сел за руль. Через несколько минут я остановился около небольшого озерца, поставив машину так, чтобы она не просматривалась с противоположного берега. Вытащив труп, я положил его рядом с машиной. Преодолев брезгливость, тщательно обшарил карманы и снял с руки часы, весьма, надо сказать, дорогие. Переложив деньги — несколько стодолларовых купюр и несколько тысячных рублёвых, в карман, кинул пустой бумажник рядом с телом. Записную книжку, обнаруженную во внутреннем кармане, сжёг несколько позже, находясь далеко от этого места. Часы, размахнувшись, закинул подальше в воду. После чего протёр в машине все места, на которых мог случайно оставить свои отпечатки, хотя, уже садясь в машину, старался не до чего не дотрагиваться, и открыл багажник в надежде, что он привлечёт внимание каких-нибудь не слишком разборчивых любителей халявы.

Ещё раз окинув взглядом место, я решил, что оно идеально соответствует сюжету случайного ограбления. Погуляв по лесу до темноты, я вышел к пригородной платформе и, смешавшись с пассажирами, вернулся в Питер. Дома я налил себе стакан водки и помянул новопреставленного раба божия Михаила, а заодно и никому не известного (так мне хотелось думать) киллера Кирилла. Для меня было ясно, что сегодня закончился определённый период моей жизни.

ГЛАВА 10

Через три дня я переехал на новую квартиру, а спустя неделю съездил в Новгород, где продал свою старую бээмвэшку каким-то кавказцам. Люде переезд на новую квартиру я объяснил желанием жить поближе к ней, а то, что у меня новая машина, я не сомневался, она даже не заметит. Отличить «Запорожец» от «Волги» было верхом её наблюдательности по этой части. Воспоминания о покойном Михаиле Петровиче меня мучили не слишком, я так часто представлял себе этот эпизод в воображении, что, можно сказать, к нему привык. Да и опыт Афгана, где пришлось насмотреться на всевозможные картины смерти, давал о себе знать. Но для того, чтобы покончить даже с такими — смутными — воспоминаниями, я предложил Люде отдохнуть недельку на Кипре, благо безвизовый режим с этим островом делал поездку не слишком хлопотливой.

— Моя контора что-то мудрит, — объяснил я подруге, — всех выгнали в двухнедельный отпуск за свой счёт. Плевать на них, надо хорошенько отдохнуть.

В Людином институте дали две недели без единого слова, слава Богу — не надо платить.

На Кипре мы остановились в Ларнаке, в маленьком уютном и дорогом отеле недалеко от моря.

— Будем держаться подальше от соотечественников, — сказал я, — а то я их знаю: будут хватать за руки и тянуть водку пить. Если повстречаем, будем загадочно молчать, как сфинксы, пусть думают, что мы английские аристократы.

— Не больно-то мы на них похожи, — развеселилась Люда. А если спросят «Хау ду ю ду?»

— Ну, уж десять-то фраз на английском я слепить сумею, — отбивался я.

— А акцент?

— А что, я не имею право быть шотландцем или валлийцем? — блеснул я знанием имперских реалий.

Не знаю, как нам удавались наши роли, но первую неделю на нас никто не обращал внимания. Зато в первый день второй, отойдя от пляжа к киоску с прохладительными напитками, я нос к носу столкнулся с Вадькой Стороженко, с которым просидел за одной партой последние два года школы.

— Андрюха!

— Вадька!

— Какими судьбами, старик? Сто лет тебя не видел. Слышал, что ты был в Афгане, на хрен тебе это сдалось? Или — «Когда страна прикажет быть героем — у нас героем становится любой»? Мне куда больше нравится — вычитал, не помню, где: «В жизни всегда есть место подвигу — главное, держаться от этого места подальше». Ха-ха! Ты один?