Быт и культура древних славян - [30]
Славянские русалии (серб. — «ружичало», «дружичало») возникли по аналогии с римскими розалиями, т. е. празднествами роз, которые были тесно связаны с днями весенних поминок умерших на кладбищах. Проф. Мурко[168] правильно ставит эти празднования в связи с розалиями и говорит, что эти празднования перешли в Россию при посредстве греческой церкви, которая передала им и свое наименование: ροδώνια, ήμερα των ρόδων. Впервые это название встречается на Руси лишь в 1372 г. (4-я Новгородская летопись), в то время как о русалиях уже упоминается в Киевской летописи в 1068 г. (Лавр. лет. 3, 166). Во время этих празднеств родственники собирались дома или на кладбище и вновь полагали на могилу пищу и питье и жгли свечи на помин души. Католическая церковь всячески препятствовала этим языческим пережиткам, в то время как православная допускала совершение поминок при храмах, что подтверждается усвоением греческого литургического термина τραπεξα, слав, «трапеза», «трпеза» не только в смысле стола, но и в значении погребального пиршества, а впоследствии и специального угощения в память умерших, которые встречаются у югославян и русских. Вначале церковь запрещала их (напр., поклонение роду и роженицам), но затем, ввиду того что они слишком укоренились в быту, разрешила, а на Балканах было дажe отведено для них особое место в церкви — притвор — «црквена трапезарjа» у сербов, «слаганые трапеза» в Болгарии. Либерализм восточной церкви принял и сохранил эти еще языческие обряды, в то время как у католиков они почти исчезли.
Можно указать еще на один пережиток язычества, удержавшийся в первое время по принятии христианства, — это зажигание огня на могилах. Исторические свидетельства об этом сохранились у славян, только от позднего времени. В хронике Гаека (Hajek)[169] 1551 г. упоминается, «что по смерти чешского князя (мифического) Неклана (Neklan) развели большой огонь и ходили около него». В «слове» Михаила из Яновец (XV в.) Брюкнер[170] нашел указание о языческом обычае зажигать огни в память умерших.
Все это следует понимать как пережиток первоначального обряда сожжения. После же принятия христианства сожжение было заменено зажиганием костров на самих могилах или вблизи их, причем на возникновение этого обычая оказывало влияние верование, что очистительная сила огня воспрепятствует умершему оборотиться в вампира и, покинув могилу, возвратиться на землю. В силу этого при раскопках встречаются следы костров у могил, где сожжения уже не было.
Находки остатков от костров в разных слоях могилы указывают на повторение этого обряда, хотя их можно объяснить и огнем, необходимым для приготовления пищи на поминках; вероятнее всего предположить, что обе причины (ритуальная и утилитарная) сливались воедино.
Зажигание соломы и взывание к мертвым, о чем говорится в 41-й гл. «Стоглава» — «в великий четверток, порану солому палат и кличють мертвых», — не имеет связи с зажиганием огня на могиле, как это полагал Котляревский. Существует и другой обряд, также зажигания соломы, но в честь домового, и прав Д. Зеленин, который оба эти обряда различает. Зажигание соломы было вызвано как хозяйственными соображениями, так, отчасти, на основании поверий о необходимости «греть покойников»[171], аналогично тому, как их оделяли едой и парили в бане. Современный славянский фольклор знает еще целый ряд погребальных обычаев, которые не имеют ни древних исторических, ни археологических свидетельств, но существование которых по их характеру можно отнести к языческой эпохе. Так, например, открывание окон, чтобы душа могла отлететь, бдение около покойника, что некоторые западноевропейские церковные наставления называют «vigiliae cadaverum mortuorum», запирание его жилища и вынос покойника, не касаясь порога, обычай бросать камни и ветви через плечо и запрещение оглядываться при возвращении с кладбища, обычай пробивать труп колом (осиновым) и облекаться в траурные одежды, в особенности вывороченные наизнанку.
Вся эта обрядность построена на верованиях и заботах облегчить душе «отход», защитить ее от злых духов и возврата на землю. В югославянском и русском фольклоре сохранилось еще указание на обычай очищения огнем и водой присутствовавших на похоронах и обычай изгонять душу умершего из дому, выметая метлой или махая в воздухе топором[172].
Возложение на лицо покойного металлической маски[173] подтверждается подобною находкою в могиле у м. Коваль, Каневского у., но этот курган следует отнести к кочевникам, и вообще этот обычай, хотя довольно распространенный, должно считать не славянским. Еще можно указать на обычай делать искусственную дыру в сосуде для пепла, собираемого после сожжения трупа, с целью дать выход душе, так как сверху сосуд покрывался крышкою в виде блюдца либо плоским камнем; впрочем, в собственно славянских могилах такие сосуды не обнаружены.
