Быстрый и мертвый - [8]

— Золото? — Айк Мэнтл широко раскрыл глаза. — Вы думаете, он везет золото?

— Ничего подобного я не говорил. Я сказал лишь, что фургон очень тяжелый, непомерно тяжелый.

— Он убил Ленни, — пробормотал Док. — Он убил моего мальчика.

— Это сделал кто-то другой. И прострелил мою шляпу тоже, — сказал Айк. — На Ленни ведь была моя шляпа.

— А что с Бустером? — спросил Пэрди.

— Шрамы так и останутся. Нос сломан, несколько зубов выбито. Хотел бы я знать, чем его так огрели? Фасад ему попортили здорово.

— Они были готовы к нашему нападению, — заметил Пэрди. — Сидели и ждали. Кто ж думал, что они такие предусмотрительные.

— Говорю тебе, — сказал Док, — с ними был кто-то еще. Ты осмотрел следы вокруг лагеря, Пэрди?

— Зачем? Мы уже знали, где они. К чему зря шнырять вокруг стоянки.

— Золото, — повторил Айк Мэнтл. — Предположим, что у них есть золото.

Несколько минут все молчали.

— Думайте, что хотите, — отрезал Ред Хил. — У меня свой интерес — женщина. Давно не видал такой штучки. После тех богатеньких на горе у Натчеза.

— Нас ничего здесь не держит, — предложил Док. — Я готов сняться отсюда. Оставим поселок для тех, кто придет следом, таким, каким сами его нашли.

Ред Хил поднялся и вышел. Минуту они помолчали, потом Пэрди сказал:

— У него впрямь одна женщина на уме.

— Ты ее видел? — спросил Док.

— Видел. Но даже за такую дать себя убить? Нет уж!

Пэрди Мэнтл, опустошив бутылку, швырнул ее в угол, где она разлетелась вдребезги. Выйдя, он прислонился к стене и задумался. Ленни Шеббитт мертв. Потеря невелика, но случилось так, что на нем была шляпа Айка. Может быть, тот, кто убил Ленни, хотел убить Айка… а это многих бы обрадовало.

Пэрди взглянул на свои обшарпанные сапоги. Убраться бы подальше отсюда. Ему захотелось смыться от этой публики и направиться своим путем.

И от Айка тоже. Он был не лучше самого скверного из них. Айк был подлец… последний подлец. Брат ему, конечно, но низкий, жестокий человек. Пэрди не испытывал никакой привязанности к младшему брату, да и Айк не питал К нему добрых чувств. У них были одни и те же родители, но во всем остальном у них не было ничего общего.

Теперь эта банда надумала достать новичка с семейством. Пэрди зарядил ружье. Он стрелял лучше всех, кроме, пожалуй, Реда Хила.

Он видел, как Хил стреляет, и подумал, что лишь один человек мог с ним сравниться… только один.

В поселке Голый Холм Пэрди видел как-то в деле Кона Воллиена. Вот тот стрелял так же быстро. Воллиен был сноровистее любого, потому что в те времена человек был либо сноровистым, либо погибал.

Подошел Айк, ведя на поводу лошадей.

— Оседлал для тебя, — подмигнул он брату. — Ты ведь еле волочишь ноги, Пэрд?

— Лентяй, — согласился Пэрди. — Лентяй, каких мало.

— Ты слишком много думаешь. Это никого не доводило до добра. Стоит начать задумываться над чем-то, и все вконец запутывается.

— Я думал о Реде Хиле.

Айк резанул взглядом.

— Хочешь стать таким же, как он? Не старайся, Пэрд. Ну что, если ты станешь таким же? Тебя пристрелят без всяких причин. Он тебе досаждает, возьми да убей его… Хочешь, я это сделаю? Не трогай его лучше.

Когда они выехали из поселка и поскакали на запад, их было восемь. Док Шеббитт мнил себя главарем шайки. Ред Хил скакал вместе с ними, но всегда держался особняком. Айк и Пэрди Мэнтлы. Джонни Доббс — на Востоке его разыскивала полиция. Бустер Маккетчон, не вполне оправившийся после ночной вылазки, но вынужденный скакать вместе с остальными. Бостон Пенгман и Гурон.

Никто не знал, был ли Гурон в самом деле индейцем. Так или иначе, он водился с ними, и кто-то прозвал его Гуроном. Он одевался как белый человек, разговаривал на языке белых людей, но был достаточно смуглым, чтобы сойти за индейца. В лесу он чувствовал себя как дома, одинаково хорошо управлял и каноэ, и лодкой. Умел ли он делать что-то еще, они не знали… да им было и наплевать.

Когда банда отправилась в путь, солнце стояло уже высоко, но они не спешили. Прерия была необъятна. Тяжело груженный фургон с упряжкой в четыре мула двигался медленно, так что времени у них было предостаточно. Кроме того, чем дальше они углублялись в прерию, тем меньше было шансов, что следы преступления будут обнаружены.

В лагере потрескивал костер. Высокая бледная луна заливала светом прерию. К аромату созревших трав и прохладной воды примешивался запах дыма и жареного бекона. У костра сидела семья переселенцев.

— Три дня, как его нет, — сказала Сюзанна. — Думаю, он бросил нас.

— А что тебя удивляет? Разве он обязан быть с нами?

Конечно, не обязан, однако, когда они пили кофе, будто кого-то не хватало: не было слышно голоса, к которому они стали привыкать.

— Ты думаешь, те придут?

— Так думал Воллиен, — сказал Дункан. — И наказал мне быть начеку.

Их путь пересекали каньоны. В одних было сухо, в других сочилась вода, в некоторых бежали полноводные потоки. Фургон продвигался с хорошей скоростью, делая по двадцать миль в день. Почва была твердой, хотя и на ней оставалась глубокая колея.

— Па, мулы что-то отощали. Сегодня ночью они совсем не ели — просто стояли.

— Они нуждаются в отдыхе, Том. Придется нам сделать передышку на денек.