Быстрый и мертвый - [12]

— Это просто смешно! Ведь до Тополиного каньона совсем недалеко.

— Правильно. Но посмотрим, как вы выберетесь из этой лощины. Вы же уморите мулов!

Воллиен пошел к своей лошади.

— Вам нужно мясо. Я съезжу на охоту.

— Мистер Воллиен! — встрепенулся Том. — Можно мне с вами? Я умею стрелять.

— Мне некогда тратить время на юнцов. Оставайся с мамой.

Сюзанна проговорила торопливо:

— Мистер Воллиен, сыну надо научиться охотиться. Может быть, вы все-таки дадите ему урок?

Вставив ногу в стремя, тот отрицательно покачал головой, но, вскочив в седло, бросил:

— Ладно… Седлай коня.

— Благодарю вас, мистер Воллиен, — сказала Сюзанна.

— Не благодарите меня. Если он не удержится в седле, то пропадет. Если вернется с мясом, это будет его заслуга, не моя.

Сюзанна наградила Воллиена долгим взглядом:

— Вряд ли вы могли бы мне понравиться, мистер Воллиен.

Тот насмешливо улыбнулся:

— Так точно, мэм. И я так думаю. Но это не очень-то и важно, правда?

Они пустили коней рысью, Сюзанна долго смотрела им вслед, а потом в сердцах топнула ногой. На мокрой траве это не произвело никакого звука, и она рассердилась еще больше.

Глава 6

Кон Воллиен отъехал от фургона, не оглянувшись. Его взгляд скользил по морю высокой травы, стараясь уловить любое движение на поверхности. Том Маккаскел ехал на одном из гнедых коней, который был крупнее и сильнее мустанга Воллиена.

На равнине бушевала гроза. В небе не было ни единого просвета. Грохотал гром.

— Не самое хорошее время для охоты, — заметил Воллиен. — Дичь прячется от дождя.

Том молчал. Они совсем не знали этого человека, который появился так внезапно, ни с кем и ни с чем не связанный, полагающийся лишь на себя и верный лишь своим убеждениям. Однако в нем чувствовалась сила и уверенность, привлекавшие Тома.

— Бизоны спрятаться не могут, а по всем признакам мы находимся в бизоньем царстве.

— Те люди вернутся?

— Возможно.

— Вы о нас невысокого мнения, так ведь?

— У меня о вас нет никакого мнения. Вы едете с таким грузом, словно собрались на городской базар. Напихали в фургон барахла на четыре-пять семей. Твоему отцу не мешало бы иметь побольше здравого смысла.

— Папа знает, что делает.

— На Востоке — может быть. То, чему тебя учили в школе, здесь ни к чему. Вы решили ехать через прерию, и теперь у вас нет выбора — только вперед. Но единственный способ одолеть предстоящий вам путь — это выбросить половину вашей поклажи.

— Половину?!

— Мальчик, у тебя глаза открыты?

— Конечно! А что?..

Том смутился. По правде говоря, он увлекся спором и перестал обращать внимание на окружающее. Мальчик огляделся по сторонам.

— Тут учиться некогда. Увидишь что, действуй. Только не стреляй по всему, что движется. Не спускай курок, если не знаешь точно, во что прицелился. Новички стреляют по всему, что движется. И попадают в коров, лошадей, собак и друг друга. Здесь мы убиваем то, что необходимо для жизни, как это делают волки или медведи. А ведь они никогда не убивают ради забавы, и это звери, мальчик, а ты человек, скоро станешь мужчиной. Взгляни-ка вон туда… видишь что-нибудь?

— Нет, я… Ага, что-то темнеет у самой земли.

— Это бизоны. Они пасутся в лощине или балке. Но мы не будем охотиться на бизонов сейчас. Твой папа постарался бы добыть шкуру и был бы прав. Беда в том, что бизонья шкура очень тяжелая, а у вас и так груза больше, чем надо.

Воллиен направил коня в объезд, поглядывая на траву.

— Индейцы, — сказал он. — Те самые.

Том глядел во все глаза, но прерия казалась ему пустынной. Воллиен указал на траву немного впереди.

— Вон там! Видишь, трава примята. Они прошли здесь, направляясь на запад.

Том ничего еще не видел, но когда они подъехали ближе, различил в некоторых местах примятую траву. Четко проступали две колеи, проложенные колесами индейской повозки.

Другая повозка тащилась почти по той же колее, что и первая.

— Их примерно пятнадцать человек. Мы видели восьмерых мужчин, а тут еще несколько женщин и детей.

— Как вы узнали?

— Мальчик, это ж яснее ясного. Они прошли здесь после того, как выпала роса. Надо держать глаза открытыми. А не просто кататься верхом и любоваться красотами здешних мест, как твой папа.

— Мой папа знает, что делает. Вы оставьте его лучше в покое или скажите ему то же самое в глаза, но прежде дважды подумайте. В школе он был боксером.

— Видал я этих боксеров. Уложил одного в Натчезе как-то раз. Твой папа знает, что делает, мальчик, только уж раз он двинулся на Запад с женой и ребенком, да если ему хочется, чтобы они остались живы и здоровы, надо учиться жить по-новому. А главное, думать по-новому.

Воллиен направил коня вниз по склону.

— Наша цель не бизоны, поэтому мы проедем вперед. Скоро должны показаться антилопы.

Он вытер рот тыльной стороной ладони.

— Я видел многих животных. Я ездил по этой земле, когда был вдвое меньше тебя, и с индейцами довелось сражаться, и охотиться с ними…

— Сражались и все-таки дружили с ними?

— А что ж тут такого? Никто не воюет все время без передышки. Раз, другой сразились, и это были добрые схватки. А потом, бывало, сидели у костра и обсуждали ошибки, которые допускали или могли допустить. Когда воюешь с индейцами, много ошибок не сделаешь.