Быстроногий олень. Книга 2 - [83]

— Плохо дело! — издали крикнул Майна-Воопка. — Наверное, будет пурга, телята померзнут!

Гэмаль еще раз окинул взглядом горизонт, задумался.

— Вот что, собери-ка быстро всех людей, — обратился он к бригадиру. — Думать будем, как от беды уйти.

— А беда может случиться, — невесело промолвила Нояно, глядя на клубящиеся тучи.

Пастухи собрались немедленно.

— Долго мы говорить не будем, — сказал Гэмаль, оглядывая помрачневших пастухов. — Как видите, пурга наверняка будет, телята могут померзнуть.

— Да, пурга будет обязательно, — промолвил Ятто и, словно рассердившись на это скверное обстоятельство, с яростью выбил о свой торбаз трубку.

— Что-то делать надо. Я так думаю, выход можно найти, — вдруг объявил Гэмаль. Пастухи оживились, с надеждой глядя на заведующего райзо, а Кумчу, безучастно сидевший где-то позади всех, вдруг встал на колени, недоуменно развел руками. Выражение его лица, казалось, так и говорило: «Какой же здесь может быть выход?»

— Немало живу на свете, но еще ни разу не видел, чтобы кто-нибудь останавливал пургу. А что можно другое сделать, в толк не возьму, — наконец произнес он.

Многие из пастухов неприязненно глянули на него. Им уже изрядно надоело, что Кумчу, после того как его сняли с бригадиров, всегда пытался итти наперекор бригаде. «Злой, завистливый человек», — говорили о нем в стойбище.

— Да, да. Каким телятам суждено погибнуть, те и погибнут. Такова судьба! — снова изрек Кумчу с видом предсказателя.

— Не должен погибнуть ни один теленок! — Негромко, но властно сказал Гэмаль. — Вот слушайте, что я скажу. Я уже приметил, что у вас в стойбище есть три больших палатки. Сейчас же мы их поставим в стаде. Но этого мало. Мы сейчас же снимем половину яранг из стойбища и тоже поставим их в стаде. Только все это надо делать быстро, чтобы успеть до пурги.

— Хо! Быть может, мы станем все стадо важенок с телятами в яранги загонять? Может, и чайку вскипятим им? — насмешливо спросил Кумчу.

— А ты подумай, может догадаешься, зачем все это надо делать, — вступила в разговор Нояно. Кумчу и не взглянул на нее, словно не слышал ее замечания ветеринарного врача он не признавал по-прежнему и старался выказать ей свое пренебрежение при любом удобном случае.

Пастухи молчали. И тут встал бригадир.

— Немедленно всем стойбищем отправимся в стадо важенок, — тоном приказа сказал он. — Там будем ставить палатки и яранги. Как только пурга начнется, будем выбирать самых слабых телят, заносить их в палатки и яранги. Трудно будет, это верно, но зато телят спасем. Так я понимаю слова Гэмаля.

— Верно, так ты понял мои слова, — подтвердил Гэмаль и встал. За ним поднялись и все остальные пастухи. Один Кумчу продолжал сидеть на месте.

— Разбирай свою ярангу, Кумчу! — приказал Майна-Воопка.

— А ты лучше свою разбери, — неприязненно ответил тот.

— Я разберу!

— Ну, а я в своей яранге переночевать думаю.

— Попробуй только! — угрожающе произнес Майна-Воопка.

Едва пастухи закончили установку в стаде яранг и палаток, как началась пурга. Быстро наступала темнота. В шуме пурги еле слышались людские голоса, крики телят, важенок.

Резко наклонившись вперед, Майна-Воопка пробирался к ближайшей палатке. У входа в палатку он столкнулся с Гэмалем.

— Ай, пурга какая сильная! — громко сказал Майна-Воопка. — Лет десять уже не было такой в месяц отела.

— Кумчу так и не пришел? — спросил Гэмаль.

— Нет! Пастухи все до одного в стаде, а он спит сейчас… в своей яранге.

— Что думаешь делать с ним? — спросил Гэмаль.

Майна-Воопка закашлялся, хватаясь за грудь.

— Из колхоза выгонять его надо! Так все в бригаде моей уже говорят! — выкрикнул бригадир и, вынырнув из яранги, скрылся в темноте. За ним вышел и Гэмаль.

С трудом преодолевая напор ветра, Гэмаль старался выходить на самый край стада, где легко можно было не заметить замерзающего теленка. Руководствуясь своим натренированным, обостренным чувством следопыта, он безошибочно угадывал, где мечется в испуге важенка перед своим замерзающим детенышем.

Прижимая к себе дрожащего теленка, превозмогая усталость, Гэмаль бережно нес его в палатку. «Надо, чтобы все колхозы для оленеводов специальные палатки сшили вот на такой случай, — думал он, надеясь на то, что его опыт со спасением телят вполне может удасться. — А вот сидел бы сейчас в своем кабинете — ни за что до такого не додумался бы», — пришло ему в голову.

Споткнувшись о сугроб, Гэмаль упал и вдруг где-то совсем рядом услышал крик важенки. Быстро поднявшись на ноги, он бросился на крик и выкопал из-под снега второго теленка.

Вскоре он уже нес двух телят, часто спотыкаясь, падая и подымаясь снова.

Нояно вместе с другими женщинами очищала в палатках и ярангах телят от снега, пыталась рассмотреть при трепетном свете свечей, не слишком ли они обморожены.

— Торопитесь! Торопитесь! — порой тормошила она обессилевших пастухов, у которых уже подкашивались ноги, слипались иссеченные снегом тяжелые веки. Пастухи вставали и снова скрывались в пурге.

На вторые сутки к полудню пурга утихла. Солнце быстро растопило нанесенный на обширные проталины снег. Снова запорхали стаи куропаток. Из норок высунулись суслики. Продрогшие измученные олени мирно дремали, пригретые солнцем. Пастухам не верилось, что всего час назад над долиной, залитой теперь солнечным светом, бушевала пурга.