Быстроногий олень. Книга 2 - [31]

— Хорошо ты сказал, Анкоче. Мудрые твои слова. Рад, что ты трудишься и выглядишь здоровым. Пришел навестить тебя.

— Спасибо, Сергей Яковлевич. Вижу я, ты все такой же, как прежде, когда здесь учителем жил.

После осмотра поселка секретарь на колхозной упряжке выехал на охотничьи участки. Ему хотелось посмотреть на людей в работе. Каюрил он сам. Рослые заиндевелые собаки быстро мчались по снежному насту.

На одном из участков Ковалев встретил председателя колхоза Айгинто, попросил вместе проехаться по охотничьим избушкам.

— Хочу посмотреть, как охотники на своих участках живут.

Первая же избушка, куда заглянул Ковалев, ему очень не понравилась. Была она уже старой, покосившейся. В ней не было ни столика, ни табуретки, на полу набросаны влажные оленьи шкуры, на перевернутом ведре вместо лампы стоял жирник. Стены грязные, в копоти, окна завалены снегом, остро пахло пережженным нерпичьим жиром, прелыми оленьими шкурами.

— Нет, это никуда не годится, — нахмурился Ковалев. — Разве можно здесь жить?

Айгинто смущенно кашлянул, переступил с ноги на ногу.

— А зачем здесь хорошее жилище? Охотники сюда только на ночь приходят, а чуть свет — к капканам идут. Люди наши крепкие, выносливые…

— А не скажешь ли, почему у тебя охотники так часто домой на ночь любят ездить? Время зря теряют, собак мучают…

— Дома лучше… чище, теплее.

— Вот-вот, — подхватил Сергей Яковлевич, — теплее, чище. Хорошо, что я эту избушку собственными глазами увидел. Поругать бы тебя крепко за то, что о колхозниках не заботишься. Но думаю, что к моему возвращению из округа ты здесь все переделаешь.

— А как?

— Подумай, подумай!

Айгинто уселся на грязный ящик, закурил.

— Ну да, конечно, придумать кое-что можно, — через минуту отозвался он. — Побелить… вместо жирника лампу хорошую поставить… Столик сделать, картины на стены повесить.

— Мало… Еще думай! — потребовал секретарь.

— Ну, неплохо от окон снег отгрести, дверь поправить, сильно дует снизу.

— Мало!

Айгинто растерянно, с некоторым недоумением посмотрел на секретаря.

— Что так смотришь? Удивляешься, что я с тобой таким голосам разговариваю?

Айгинто смущенно улыбнулся, неуверенно кивнул головой.

— Не удивляйся, Айгинто, ты уже большой человек, видный человек в районе. Настало время разговаривать с тобой без боязни, что ты обидишься.

— Зачем же обижаться, — прокашлялся Айгинто, пытаясь принять спокойный и независимый вид. — Что я маленький, что ли? Если поругать надо, так что ж, и поругать можно.

Ковалев еле заметно улыбнулся, заглянул быстро в печку и спросил:

— Дымит?

— Немножко дымит, — подтвердил Айгинто, — поправить надо.

— Правильно, поправить надо. Но и этого мало. — Секретарь прошелся по избушке. — А ну покажи, где здесь у вас шкаф с библиотечкой? Где газеты? Шахматы? Патефон где?

— А, верно, вечером, после охоты, очень хорошо чайку попить, почитать, в шахматы поиграть, патефон послушать, — оживился Айгинто. — Это же просто, совсем просто! Честное слово, Сергей Яковлевич, попробую через неделю охотничьи избушки так переделать — как клуб будут!

К полдню Ковалев уже возвращался в поселок. По пути, на одном из охотничьих участков он снова встретил Иляя, заряжавшего капканы. Рядом стояла нарта. Вид у охотника был понурый, подавленный.

— Что, Иляй, нет у тебя сегодня удачи? — спросил Ковалев.

— Какая может быть удача, когда капканы пустые, — мрачно ответил Иляй, стараясь не смотреть на секретаря. — Последнюю приманку проверил, придется с пустыми руками домой итти. Но все бы ничего, если бы не эта проклятая женщина: обогнала меня на три песца!..

— Тэюнэ, что ли?

— Ну да, она, конечно…

— А как ты думаешь, почему у тебя капканы пустые?

Иляй глянул в лицо секретаря и сказал тоном горько обиженного человека:

— Наверное, я такой уж несчастливый, что меня даже песцы не любят.

— Несчастливый, говоришь? — мягко спросил Ковалев. — А хочешь, я тебя научу, как быть счастливым?..

Иляй недоверчиво покосился на секретаря и заметил:

— Счастливые люди на свет сразу рождаются, так же как и несчастливые.

— Счастье от человека зависит.

Секретарь это сказал таким бодрым и уверенным тоном, что Иляй невольно снова пристально посмотрел на него.

— А кто его знает, может вы и научите, как счастливым быть? — произнес Иляй с робкой надеждой в голосе.

— Садись-ка на нарту, покурим, побеседуем, — предложил Сергей Яковлевич. Иляй послушно уселся и вдруг сам не зная, как это у него получилось, сказал:

— Жена ушла от меня. Трудно теперь мне стать счастливым.

— А ты мог бы вернуть ее. Серьезно говорю.

Иляй опять недоверчиво и в то же время с надеждой посмотрел на секретаря.

— Так вот, Иляй, начинай прямо с сегодняшнего дня и не забывай об этом ни на одну минуту, — начал секретарь таким тоном, как будто поверял глубокую тайну.

— Буду делать, обязательно буду делать, только скажи, как и что? — с готовностью ответил Иляй.

— Прежде всего сегодня же пойди на занятия ликбеза. Разыщи свои тетради, книги и принимайся за учебу. Так сделай, чтобы учительница тебя на каждом занятии хвалила, чтобы похвалы ее все слышали и прежде всего — Тэюнэ.

— Да, да. Тэюнэ всегда говорила, чтобы я учился.

— Дальше слушай. Купи в магазине хорошую одежду. Сделай так, чтобы все поразились, какой ты аккуратный. Приходи в клуб тогда же, когда и Тэюнэ приходит, делай то же самое, что и другие делают: играй в шахматы, пой песни, слушай беседы, задавай вопросы…