Былины - [24]

Почуял скорую кончинушку,

Засвистел Соловей во полный свист,

Закричал, собака, во полный крик,

Зашипел, проклятый, во полный шип.

Так тут все травушки-муравушки уплетаются,

Все лазоревы цветочки отсыпаются,

280 Малы лесушки к земле да преклоняются,

А что есть людей вблизи — все мертвы лежат.

А из тех ли теремов высокиих

Все хрустальные стеко́лышки посыпались,

А Владимир-князь да стольно-киевский

А он по двору да в кружки бегает,

Куньей шубкой да укрывается.

Говорит старый казак Илья Муромец:

«Ай же Соловей-разбойничек Дихмантьев сын!

Что же ты мо́его наказа на послушался?

290 Я тебе велел свистеть во полсвиста,

Закричать во полкрика,

Зашипеть во полшипа».

Говорит тут Соловей-разбойничек:

«Ай же старый казак Илья Муромец!

Чую я свою скорую кончинушку, —

Оттого кричал я во полный крик,

Оттого я шипел во полный шип».

Как тут старый казак Илья Муромец

Расковал он Соловья да ножки резвые,

300 Ножки резвые да ручки белые,

Захватил его за рученьки за белые,

Захватил его за перстни золочёные,

И повел его на поле на Кули́ково{25}.

Приводил на поле на Куликово,

Положил на плаху на дубовую,

Отрубил он Соловью да буйну голову.

Половину роет-от серы́м волкам,

А вторую половину чёрным воронам.

С той поры ли стало времечко —

310 Не стало Соловья-разбойничка

На матушке святой Руси.

Да тем былиночка покончена.

ТРИ ПОЕЗДКИ ИЛЬИ МУРОМЦА {26}

Из того ли из города из Мурома,

Из того ли села да Карачаева

Бы́ла тут поездка богатырская, —

Выезжает оттуль да доброй мо́лодец,

Старыи казак да Илья Муромец,

На своем ли выезжает на добром кони,

И во том ли выезжает во кованом седле.

И он ходил-гулял, да добрый молодец,

От младости гулял да он до старости.

10 Едет добрый молодец да во чистом поли,

И увидел добрый молодец да Латырь-камешок{27},

И от камешка лежит три росстани,

И на камешке было подписано:

«В первую дороженку ехати — убиту быть,

В дру́гую дороженку ехать — женату быть,

Третьюю дороженку ехать — богату быть».

Стоит старенькой да издивляется,

Головой качат, сам выговариват:

«Сколько лет я во чистом поли гулял да езживал,

20 А еще́ такова́го чуда не нахаживал.

Но начто поеду в ту дороженку, да где богату быть?

Нету у меня да молодой жены,

И молодой жены, да любимой семьи,

Некому держать-тощить да золотой казны,

Некому держать да платья цветного.

Но начто мне в ту дорожку ехать, где женату быть?

Ведь прошла моя теперь вся молодость.

Как молодинка ведь взять — да то чужа корысть{28},

А как старая-то взять — дак на печи лежать,

30 На печи лежать да киселем кормить.

Разве поеду я ведь, добрый молодец,

А й во тую дороженку, где убиту быть:

А й пожил я ведь, добрый молодец, на сем свети,

И походил-погулял ведь, добрый молодец, во чистом поли».

Но поехал добрый молодец в ту дорожку, где убиту быть.

Только видели добра молодца ведь сядучи,

Как не видели добра молодца поедучи, —

Во чистом поли да курева стоит,

Курева стоит{29} да пыль столбом летит.

40 С горы на гору добрый молодец поскакивал,

С холмы на́ холму добрый молодец попрыгивал,

Он ведь реки ты, озера меж ног спущал,

Он сини́ моря ты наоко́л скакал.

Лишь проехал добрый молодец Корелу проклятую,

Не доехал добрый молодец до Индии до богатыи,

И наехал добрый молодец на грязи на смоленские{30},

Где стоят ведь сорок тысячей разбойников,

И те ли ночные тати-подорожники.

И увидели разбойники да добра молодца,

50 Старого каза́ку Илью Муромца,

Закричал разбойнический атаман большой:

«А гой же вы, мои братцы́-товарищи,

И разудаленькие вы да добры молодцы!

Принимайтесь-ка за добра молодца,

Отбирайте от него да платье цветное,

Отбирайте от него да что ли добра коня».

Видит тут старыи казак да Илья Муромец,

Видит он тут, что да беда пришла,

Да беда пришла да неминуема,

60 Испроговорит тут добрый молодец да таково сло́во:

«А гой же вы, сорок тысяч разбойников,

И тех ли тате́й ночных, да подорожников!

Ведь как бить-трепать вам будет стара некого,

Но ведь взять-то будет вам со старого да нечего, —

Нет у старого да золотой казны,

Нет у старого да платья цветного,

А и нет у старого да камня драгоценного,

Столько есть у старого один ведь добрый конь,

Добрый конь у старого да богатырскии,

70 И на добром коне ведь есть у старого седе́лышко,

Есть седелышко да богатырское,

То не для красы, братцы{31}, и не для басы, —

Ради крепости да богатырскии,

И что можно́ было́ сидеть да добру молодцу,

Биться-ратиться добру молодцу да во чистом поли.

Но еще есть у старого на кони́ уздечка тесмяная,

И во той ли во уздечике да во тесмяные

Как зашито есть по камешку по яфонту,

То не для красы, братцы, не для басы, —

80 Ради крепости богатырскии,

И где ходит ведь, гулят мой доброй конь,

И среди ведь ходит ночи темные,

И видно́ его за пятнадцать верст да равномерныих.

Но еще у старого на головушке да шеломчат колпак,

Шеломчат колпак да сорока пудов,

То не для красы, братцы, не для басы, —

Ради крепости да богатырскии».

Скричал-сзычал да громким голосом

Разбойнический да атаман большой:

90 «Ну что ж вы долго дали старому да выговаривать,

Принимайтесь-ка вы, ребятушка, за дело ратное».

А й тут ведь старому да за беду стало

И за великую досаду показалося,

Снимал тут старый со буйной главы да шеломча́т колпак,

И он начал, старенький, тут шеломо́м помахивать.