Были 90-х. Том 2. Эпоха лихой святости - [2]

Да, взгляд с высоты разного возраста — разный. Но и взгляд на одни и те же события или проблемы с разных точек зрения, с позиций разных жизненных ситуаций тоже не одинаков. В разделе «Об одном и том же» истории объединены в пары и тройки: казалось бы, рассказы на одну и ту же тему, а насколько же они отличаются друг от друга! Отличаются и фактурой, и настроением, и финалом.

«Железный занавес» отменили, свободный выезд за границу дали! И мы столкнулись с той самой жизнью, которую знали только по кинофильмам и книгам и увидеть которую собственными глазами, пощупать собственными руками зачастую даже не надеялись. Чего только мы не представляли об этой жизни! А оказалось, что все, мягко говоря, не совсем так… И огромное изумление наше, когда мы вдруг поняли, что такое разность менталитетов: ни мы иностранцев не понимаем, ни они нас. Истории о первых столкновениях с «вожделенной заграницей», о первых впечатлениях, восторгах и разочарованиях — в разделе «Все не так, все не такие».

«Крупным и мелким мазком» — это зарисовки. Ситуаций, впечатлений, судеб, эмоций — всего, чего угодно. Это просто истории. О некоторых из них вы можете сказать: ну и что особенного? Такое могло случиться где угодно и когда угодно, не обязательно в 90-е и не обязательно в России. Возможно, вы будете правы, если так подумаете. Но мне кажется, эти истории не могли бы произойти, если бы не соединились воедино необходимые составляющие: перемены в стране и присущая только нашему человеку ментальность.

Число историй, рассказанных с улыбкой, оказалось столь велико, что лучшие из них собраны в отдельную рубрику. Очень надеюсь, что чтение этой главы сборника поднимет читателю настроение. И в самом конце книги — несколько текстов, которые словно подводят итог, отвечая на вопрос: так какими же все-таки были эти пресловутые 90-е?

Может показаться, что жизнь в последнем десятилетии ХХ века была в общем-то неплохой и даже почти веселой. Может. Если опираться только на тексты, собранные в этот сборник. Но на самом деле все мы понимаем, что тексты написаны теми людьми, кто счел для себя возможным принять участие в этом проекте. Людьми, которые пережили 90-е со всеми тяготами и невзгодами, не сломались, выжили и сохранили силы и энтузиазм для того, чтобы написать свою историю. Поэтому не будем утверждать, что нашему сборнику «Были 90-х» присущ энциклопедический охват и полномасштабная картина жизни страны в тот период. Это, безусловно, не так. Наш сборник — всего лишь зеркало мыслей, чувств и воспоминаний тех людей, которые сочли нужным ими поделиться. А сколько их, тех, кто не выжил, не выбрался, не выстоял! И сколько страшных и горьких историй они могли бы рассказать! Но не рассказали…

Александра Маринина

Об одном и том же

Дефолт 1998 года

Саша Беляев

Москва

В 1997—98 гг. — банковский служащий, начиная с 99-го — журналист, переводчик.

Молодые миллионеры, или Прожить на $8 в месяц

«Сейчас все с работы пойдут и все разберут», — сказала средних лет женщина в фиолетовой спортивной куртке, покупая у меня килограмм. Я сказал — возьмите два. Она ответила, что ей ни к чему, она одна с внучкой маленькой. И прибавила, что картошка хорошая и в 6 вечера всю разберут. Я приободрился. Хотя до вечера еще далеко. Да и фиг с ней, с картошкой, — до шести я околею тут, на окраине Москвы, в прохладном октябре 1998-го.

Эту фразу про «сейчас с работы пойдут и разберут» я слышу от каждого покупателя. Не берут ничего или берут помалу. Так что картошка в мешке особо не убавляется. Вчера к восьми вечера еле мешок продал. Сегодня, наверное, будет еще хуже, потому что люди-то одни и те же ходят, кому надо — уже взяли.

Спальный район на юго-востоке Москвы, населенный современными гастарбайтерами и детьми советской «лимиты». От последней станции серой ветки метро еще минут двадцать на маршрутке. И как я оказался в таком положении: у черта на рогах, с мешком картошки и безменом, опасающийся, что гопники обуют и менты заберут, хотя брать у меня совершенно нечего?

Вообще-то совсем недавно у меня была работа, которую можно было считать хорошей, даже перспективной. Я числился клерком банка «Менатеп» (был такой; это где Ходорковский и Зурабов). Официально моя должность — «позиция», как потом стали говорить, — называлась Старший специалист Депозитария или что-то в этом роде. Занимался я в основном тем, что копировал всякие договоры о купле-продаже ценных бумаг и отвозил их в реестры акционеров для перерегистрации прав собственности на них… Уже скучно, да? А я так провел два года. Я подыхал, реально! Мне было чуть за двадцать, я обожал джаз-рок, трип-хоп, Набокова и виски и понимал уже, что попал куда-то не туда. Ничего интересного не происходит, карьера не движется никуда.

Попал, кстати, просто. После школы я учился в платном институте на экономиста. Мой ироничный однокурсник на вопрос анкеты нашего учебного заведения «Что вам больше всего нравится в нашем институте» (как будто там что-то вообще могло нравиться), не задумываясь, написал «Спонтанность». Следующим пунктом шло «…и что не нравится». «Спонтанность», — повторил он.