Быль, ставшая легендой: Отдельная Коломыйская пограничная комендатура в боях с фашистскими захватчиками - [7]

.

Бойцы группы Короткова, всегда подтянутого, педантично точного, заняли оборону у поворота дороги, недалеко от командного пункта.

Сейчас, конечно, трудно с предельной точностью восстановить все подробности этого боя, ставшего для меня первым. Однако отдельные моменты и эпизоды помню.

Хорошо зная местность, группа пограничников быстро заняла участки, где мог проникнуть враг. В горах есть немало естественных укрытий. Не раз по едва заметным тропам были исхожены эти места вдоль и поперек. В непогоду, темными ночами несли мы здесь воинскую службу.

Местность, на которой расположились пограничники, господствовала над этим участком. Враг заметил нас и начал обстреливать, но огромные камни и скалы служили нам хорошей защитой.

Лесной покров на горных склонах то тянулся сплошной стеной, то неожиданно прерывался, образуя широкие поляны. Чем выше, то есть, чем ближе к нашим позициям, тем чаще попадались огромные валуны. Прячась за этими естественными укрытиями, бандиты приближались к занятым нами позициям.

Прозвучала команда: «Огонь!» Заговорили наши пулеметы и автоматы. Раздались дружные винтовочные залпы.

Бандиты не выдержали и спешно отошли на исходные рубежи. Небольшая передышка — и снова на нас обрушился огненный шквал. Вокруг рвались мины, свистели пули. Но отвечать нам было нечем: ни орудий, ни минометов. Бандиты это понимали и продолжали обстрел. Уже убило одного пограничника и пятерых ранило. Вскоре враг перенес огонь в глубину нашей обороны, и под его прикрытием снова бросился в атаку.

Ближе других к бандитам находился пулеметчик нашей группы ефрейтор Кудряшов. Подпустив ближе, он стал бить по врагам то короткими, то длинными очередями. Ему удалось прижать к земле одну вражескую группу. Другая же, численностью до взвода, успела зайти нам во фланг и укрылась за большим скалистым выступом. Через несколько минут бандиты атакой с фланга могут изменить ход боя. Заметив это, капитал Богданов послал в тыл вражеским автоматчикам группу во главе со старшим лейтенантом Сусенковым.

Сусенков Алексей Петрович родился 3 августа 1909 года в деревне Жигарево Новоспасского района Куйбышевской области. Помощником начальника отделения ОКПК был назначен в октябре 1940 года. С 1 июля 1941 года был командиром 2-й резервной группы Отдельного батальона особого назначения при штабе 8-го стрелкового корпуса. Член КПСС с 1931 года. Погиб 7 августа 1941 года в бою под Новоархангельском.

Выбор пал на старшего лейтенанта Сусенкова не случайно. И Коротков, и Богданов знали, что спокойствие и даже, кажется, медлительность Алексея Петровича сочетались со смекалкой и умением быстро принять правильное решение. Теперь необходимо было не только как можно быстрее и незаметнее пробраться в тыл врага, но и суметь проимитировать окружение.

Группа Короткова усилила огонь, чтобы отвлечь внимание врага от группы Сусенкова. Хотя огонь с нашей стороны и усилился, он не причинял бандитам большого ущерба: их надежно прикрывала скала. Покинуть свое убежище они, видно, опасались. Но «выкурить» их оттуда необходимо было во что бы то ни стало, так как угроза фланговой атаки сковывала все наши действия. Будь у нас в тот момент минометы — задача решалась бы значительно проще.

Сейчас же от действий группы Сусенкова зависел исход боя. Для ее прикрытия капитан Богданов приказывает отделению старшего сержанта Шаргалина выдвинуться вперед и открыть огонь по укрывающимся за скалой бандитам. В это время наши бойцы проникли в тыл и метким огнем прижали врага к земле.

Однако бандиты вели беспорядочный, но плотный огонь, под прикрытием которого пошли в атаку.

От беспрерывной стрельбы накалились стволы наших пулеметов, от разрывов и выстрелов в воздухе стоял сплошной гул.

Меткий огонь пограничников заставил врага снова залечь.

На командном пункте капитан Богданов с биноклем в руках старался не просмотреть появление автоматчиков старшего лейтенанта Сусенкова.

Быстро продвигалась группа Сусенкова. Впереди шли дозорные. Вдруг они подали знак. Все замерли. Послышался шум моторов, и на узкую лесную дорогу выехали мотоциклисты: видимо, бандиты тоже решили зайти нам в тыл. Они не ожидали здесь встречи с советскими пограничниками.

И вдруг взрыв, второй, третий потрясли воздух. Это дозорные неожиданно забросали гранатами головной мотоцикл. Остальные уже не смогли ни свернуть с дороги, ни развернуться.

— Огонь! — скомандовал Сусенков.

Полетели гранаты, наши автоматчики в упор расстреливали мечущихся врагов. Через несколько минут все было кончено с мотоциклистами: на дороге горели искореженные мотоциклы, лежали убитые…

Звуки боя долетели до КП, где ничего еще не знали об ушедшей в тыл врага группе. «Что с группой Сусенкова?» — не давала покоя тревожная мысль.

Фашистские наемники, услышав шум, открыли огонь по нашим позициям, а потом дымовыми шашками создали дымовую завесу.

«Что они задумали?»

Сильный порыв ветра рассеял дым, и мы увидели, что большая группа бандитов, несмотря на огонь, который вели бойцы отделения Шаргалина, начала атаку с фланга.

Наши пули по-прежнему не часто настигали противника, к тому же впереди у них было достаточно надежное укрытие — скалы, к которым они и стремились, чтобы потом сделать бросок на наши позиции.