Быль, ставшая легендой: Отдельная Коломыйская пограничная комендатура в боях с фашистскими захватчиками - [11]

.

Мысленно перенесемся к событиям этого дня. 24 июня были эвакуированы многие семьи пограничников и важнейшее оборудование.

Вскоре после отхода эшелона над городом появились вражеские самолеты. Началась бомбежка. Оставшиеся в городе жители попрятались в подвалы. Бойцы комендатуры и боевого охранения укрылись в наспех вырытых противовоздушных щелях. В это время один самолет отделился от группы и полетел вдоль железнодорожного полотна на восток, за станцию. В небе тут и там зависли белые купола парашютов.

У железнодорожного вокзала несла охрану группа бойцов старшины Николая Григорьевича Обухова.

Обухов Николай Григорьевич родился в 1920 году в городе Дно Псковской области. На службу в Красную Армию призван в 1939 году Дновским РВК. Был старшиной, а позже командиром взвода ОКПК. Член ВЛКСМ. Погиб 31 июля 1941 года во время Легедзинского боя в Тальновском районе Черкасской области.

— Смотрите-ка наши! — крикнул одни из бойцов.

На землю спускались парашютисты в форме наших пограничников, а также в гуцульской одежде.

«Если наши, то почему они не сели на аэродроме? Как гражданские попали на военный самолет и почему прилетели от границы? Нет, — сказал себе Обухов, — это диверсанты!»

— Быстрей беги к собаководам! — приказал старшина красноармейцу. Пусть пришлют человек двадцать на помощь!

В десяти минутах ходьбы от вокзала располагалась школа служебного собаководства. Боец стремглав помчался туда.

— Приготовиться к бою! — скомандовал старшина. — По вражескому десанту огонь!

Парашютисты были уже у самой земли, когда раздались автоматные очереди и винтовочные выстрелы бойцов боевого охранения. Приземлившись, многие из них остались лежать, накрытые парашютным шелком, остальные начали отстреливаться. Завязалась перестрелка.

— Ни один диверсант не должен уйти! — крикнул Обухов.

С правой стороны от места боя показались проводники с собаками. Они стали окружать десант с двух сторон. В считанные минуты операция была закончена. Ускользнуть удалось только одному гитлеровцу.

Диверсант в форме пограничника впрыгнул в кабину стоявшего у здания вокзала грузовика и погнал его по улицам города. Быстро мчавшаяся машина не вызвала ни у кого подозрения. Время ведь военное. Гитлеровец стремился скорее выбраться из города, но, не зная дорог, на полной скорости въехал в тупик. Это был подъезд к новым домам на берегу небольшого озера.

Как раз мимо дома, стоявшего поперек дороги, проходили бойцы погранкомендатуры и, увидев несущуюся на них машину, без предупреждения выстрелили по шинам. Грузовик резко затормозил и развернулся поперек дороги. Диверсант был доставлен в штаб комендатуры.

В короткой схватке с десантом группа наших бойцов под командованием старшины Обухова и старшего сержанта Щербакова уничтожила пятнадцать и взяла в плен тридцать пять гитлеровцев…

Горечь отступления

Девять дней и ночей шли на нашем участке упорные бои. Стойко удерживали границу пограничники ОКПК совместно с подразделениями 58-й горно-стрелковой дивизии. Лишь 30 июня был получен приказ командования об отходе.

К этому времени начальник пограничного поста старший лейтенант Яков Иванович Ерофеев и начальник КПП в Залещиках лейтенант Иван Кондратьевич Остропольский совместными усилиями своих пограничников отразили все попытки врага перейти границу на их участках. В полном составе они присоединились к основным силам комендатуры. Путь лежал через Залещики на Борщев.

Со щемящим сердцем 1 июля 1941 года мы оставляли государственную границу, мысленно давая клятву вернуться.

В этот день в Коломыи вышел последний номер местной газеты «Червоний прапор». Редакция, члены горкома партии и исполкома вместе с нами последними покидали разрушенный, пылающий город.

Отход осуществлялся по приказу, в котором говорилось, что Отдельная Коломыйская пограничная комендатура поступает в полное распоряжение командования 8-го стрелкового корпуса.

К этому времени фашисты продвинулись уже на линию Ровно — Броды, то есть оказались у нас в тылу за 300 с лишним километров. Назревало окружение. Надо было выводить людей.

Начали отходить и наши соседи: справа 95-й Надворнянский, слева — 97-й Черновицкий погранотряды.

Позже из журнала боевых действий Надворнянского пограничного отряда мы узнали, например, о боевых действиях 17-й погранзаставы, которая вела бои с превосходящими силами противника.

«…1-го июля 1941 года 17-я застава лейтенанта Тихоненко, прикрывая отход 295-го стрелкового полка, заняла оборону южнее города Снятина, по фронту 2 км.

Застава имела 25 штыков, 2 станковых пулемета, 3 ручных пулемета, 3 ППД. В течение суток вела бои с противником силой до двух батальонов, со стороны которого были введены 5 бронемашин, 2 минометные батареи, 6 станковых пулеметов, поддерживаемых артбатареей…»

Лейтенант Тихоненко, верный сын Родины, остался со своей заставой на месте и вел бой до последнего патрона, обеспечивая отход 295-го стрелкового полка, которым командовал полковник Руднев. Полк получил приказ отвести свои подразделения с занимаемых позиций.

После отхода наших войск фашисты окружили заставу, и все пограничники пали в неравном бою.