Бык в западне - [15]
убедившись в том, что ни на ни нее, ни дальше в действительно Груня нерешительно встал и, к дереву. Что-то подсказывало Груне, не зря.
Груне, что сейчас, вот прямо пруха. А настоящая пруха не найти!
Груня мелкими шажками, осторожно оглядыприслушиваясь. Он уже не сплевывал и не сморОн каким-либо излишним шумом спугОбидно спугнуть пруху, когда она сама пошла. Ведь большой настоящей крупной прухе Груня мечтал жизнь.
Эй! наконец негромко окликнул он прижавдереву человека. Эй, ты!.. Ты чего тут? — И, опять позвал: — Эй!.
Человек не откликнулся.
Вот паскудник! удивился Груня.
Теперь он ясно видел, что неизвестный человек действительно стоял не просто так, не сам по себе.
Неизвестный человек накрепко был прикручен к тополю белым капроновым фалом. Голова привязанного к дереву человека была низко склонена на грудь, на плече нелепо, как сломанное крыло, топорщился черный расстегнутый пиджак, наверное, с пиджака сорвали пуговицы. И белая рубашка на груди неизвестного человека была разодрана, будто человека не один раз хватали за грудки. И неприятно белело сквозь прорехи голое незагорелое тело, кое-где покрытое царапинами и порезами.
Да не человек это, вдруг понял Груня, уже по-настоящему предчувствуя пруху. Никакой не человек.
Мертвяк! И подумал: вот паскудник! людей.
И еще подумал: а что может в карманах пиджака и брюк у такого паскудника? Негромко нув привязанного к тополю человека и не чив ответа, Груня приблизился. ность, Груня внимательно, не торопясь, изучил карманы мертвяка.
В брючных карманах только ток. На белом уголке платка лиловыми нитками вышиты буквы Е и 3. Наверное, баба мал Груня. Платок показался чистым, и он мышлений переложил платок в ся. В боковых карманах пиджака разочарованию, тоже ничего не ки. Но расческу он тоже взял.
Это хорошо, что мертвяк со мной рительно подумал Груня. И хорошо, твяка низко опущена, глаз не видно. он, паскудник, так плотно прикручен к как не проверишь задний карман нем кармане ничего ценного не держат, но не мешало. А как проверишь? Груня принюхался.
Это хорошо, одобрительно подумал он, что я наткнулся на мертвяка сейчас, а не к вечеру. В сумерках с мертвяками вообще возиться противно. Не дай Бог, могут потом присниться. Известное дело. «Где мой платок, сука? Где расческа?» Зачем мне такие сны?
Осторожно оттянув лацкан черного модного пиджака, немного испачканного глиной, Груня полез во внутренний левый карман.
Предчувствие Груню не обмануло. Его пальцы сразу наткнулись на кожу тугого бумажника Вот она, пруха! Настоящая.
Ловко переложив тугой увесистый бумажник во внутренний карман своей обшарпанной телогрейки, Груня нервно и боязливо оглянулся.
Если он прямо сейчас уберется отсюда, подумал он, если он прямо сейчас выйдет к автобусной остановке и зайцем за час доберется до центра, считай, что можно начинать новую жизнь. Абсолютно новую, абсолютно не похожую на прежнюю. Ну, совсем не похожую! Груня еще не знал, что лежит в бумажнике, он даже не стал заглядывать в бумажник, но чувствовал, что сколько бы в таком бумажнике ни оказалось денег, на хлеб, на бормотуху, на «Приму» и вообще на новую жизнь их вполне хватит. Может, даже не на один раз. А не на один раз — это уже не мало
Груня по собственному опыту знал, что, имея немного хлеба, «Приму» и бутылочку бормотухи, такой непритязательный человек, как он, может жить неопределенно долго.
Осторожно, чтобы не дай Бог не дотронуться пальцами до холодного мертвяка, Груня оттянул на себя аккуратный лацкан пиджака и полез в правый внутренний карман. И отшатнулся. Не поднимая тяжелой, окровавленной на затылке головы, мертвяк слабо вздрогнул. От легкого прикосновения Груни по телу мертвяка как бы прошел ток Или невнятная судорога. Не поднимая головы, мертвяк неразборчиво, чуть ли не по слогам, пробормотал:
— Раз… вя… жи…
— Ты чё?.. Ты чё?.. испугался Груня. Ему но не хотелось возвращать мертвяку тугой бумажник. Как это я тебя развяжу?.. Ты Я, вязывал?.. И сказал негромко, стараясь, звучало как можно убедительнее: Ты же повторил с неким скрытым, но особенным ем: — Ты же не живой!
— Жи… вой… еле слышно
Судорога на мгновение висшее на капроновом фале
— Ишь ты, паскудник! Живой!.. Груня, лихорадочно прикидывая, или все-таки правда потихоньку прикосновений. Но было мертвяк с веревки не сорвется. вал!.. Ишь какой!.. Известное
