Бык в загоне - [10]

Удивительно, но Никитин, прошедший сквозь такие испытания, которых хватило бы на десятерых, был очень впечатлительным человеком, и как все суеверные люди верил в сны, черных кошек, перебегающих дорогу, и прочие выдумки.

Приснившийся армейский друг растревожил его память, и, желая убедиться, что у того все в порядке, Сергей набрал номер телефона в Питере, где жил Андрей Карасенко.

Трубку никто долго не снимал, и когда Сергей собрался дать отбой, послышался наконец сонный голос:

— Алло.

— Здорово, Карасик! — радостно приветствовал друга Никитин..

— Серега, ты, что ли? — в прозвучавшем вопросе теперь не было даже намека на сон, голос Андрея был бодр и весел.

— Кто же еще может так рано тебе звонить, — Сергей широко улыбался в трубку, как будто на том конце линии его могли видеть.

— Сколько лет, сколько зим, — воскликнул Карасенко, — почему так долго не звонил?

— Сам знаешь, как бывает, — посетовал Никитин, — дела, делишки, круговерть событий.

— И все-то ты в трудах, все в заботах, аки пчела, — сказал Андрей.

— Ладно, не язви, — попросил Сергей, — как у. тебя ситуация?

— У меня Все нормально — тружусь, воспитываю сына, — ответил Карасик и в свою очередь поинтересовался:

— А ты как, не женился еще?

— Разве я тебе враг, что ты мне желаешь такой участи? — попытался банально сострить Сергей и более серьезным тоном продолжил:

— Ты ведь знаешь, семейная жизнь не для меня. Во всяком случае, если этому будет суждено произойти, ты узнаешь об этом первый. Как Дениска?

— Нормально, начинает понемногу болтать, сейчас у бабушки в гостях.

— Ну а дражайшая твоя? — продолжал задавать вопросы Никитин.

— У нас какое-то утро вопросов и ответов, — парировал Карасенко.

— Знаешь, не хотел говорить, но мне приснился нехороший сон, — объяснил свой ранний звонок Писарь.

— Предрассудки, — засмеялся Андрей, — ты слишком веришь всяким приметам, а я нет.

— Знаю, знаю. Ладно, не придавай этому значения. Я рад, что у тебя все нормально.

— Лучше скажи, когда приедешь в гости? — в голосе Андрея появились нетерпеливые нотки. — Почти год не виделись, а еще лучший друг называется.

— Надеюсь вырваться на следующей неделе, — вздохнул Никитин, нервно прикуривая очередную сигарету, — но, как говорят, человек предполагает, а Бог располагает. А может, вы ко мне соберетесь?

— Вряд ли, ты же знаешь, у меня работа, — грустно проговорил Андрей.

— Не надоело тебе на государство спину гнуть?

— А куда денешься, хоть и призрачная, но все же стабильность.

— Вот именно, что призрачная, — саркастически заметил Сергей, — а то давай, включайся в процесс вместе со мной. И жизнь вольготней, да и лавэ побольше.

Никитин нарочно употребил жаргонное словечко, тем самым давая понять, какой процесс имеет в виду — под «лавэ» в криминальных структурах обычно имеют в виду деньги.

— Серега, мы с тобой на эту тему уже говорили, — голос друга стал грустным, — твоя жизнь не для меня. Ты знаешь, я не трус, просто очень ценю домашний уют, каким бы плохим он ни казался.

— Все, замяли, — поспешно прервал друга Никитин, — это я просто так, для порядка. Вообще-то, честно говоря, жутко устал и иногда тебе завидую.

— Слушай, действительно, бросай все к чертовой матери и приезжай к нам, — предложил Андрей, — попьем пивка, сходим на рыбалку, можно на охоту съездить. Забудешь о всех своих стрелках, разборках, терках или как там у вас это называется, ну хотя бы на неделю.

Сергей от души расхохотался:

— Потрясное знание терминологии преступного мира.

— Не издевайся, говорю то же, что в газетах и по ящику твердят, обиделся Карасенко.

— Нет, в натуре, надо будет тебе устроить экскурсию под названием «Один день из жизни уголовников и криминальных элементов в условиях относительной свободы», — Никитин продолжал смеяться.

— Могу ответить тем же, только сомневаюсь, что жизнь простого инженера покажется такой же увлекательной, — парировал Андрей.

— Договорились. Передавай привет жене и сынишке и жди в гости, прощаясь, сказал Сергей.

— Жду, — ответил Карасенко, — мы тебя всегда рады видеть.

После разговора с армейским другом Никитин пребывал в приподнятом настроении. На всем белом свете Андрей Карасенко, да, пожалуй, еще мать были для Никитина людьми, которые всегда его ждали и по-настоящему любили. Что бы ни произошло в этой жизни, они в любой момент были готовы прийти на помощь. Сергей знал это и отвечал им тем же. Единственное, что его огорчало, это редкие встречи из-за постоянной нехватки времени и расстояния, разделяющего их. Он жил в Москве, Андрей в Питере, а мать — по-прежнему в Таганроге.

Вот и сейчас, чувствуя накопившуюся усталость и желая отдохнуть, к своему великому сожалению, Никитин обращал свои помыслы отнюдь не к этим городам, и даже не к своей стране. Он решил махнуть на несколько дней за границу, куда-нибудь к морю и солнцу.

Вспомнив об одной из своих подруг, которая работала во вновь открывшемся туристическом бюро, Сергей набрал номер. Он дозвонился только с четвертой попытки, зато услышал радостный возглас Лены:

— Сережка, привет! Куда пропал, почему не звонишь, в гости не заходишь?!

— Делишки, будь они неладны, — устало ответил он, — закрутился совсем. Вот выдалась свободная минута, может, увидимся?