Буйная Кура - [8]

Джахандар-ага тронул коня и в одно мгновение оказался рядом с женщиной.

- Послушай, ради памяти твоего отца, напои водой.

Женщина вздрогнула и распрямилась. Она увидела огромного мужчину, возвышающегося над ней, как скала, и сразу узнала ту же самую прошлогоднюю улыбку. Дрожащей рукой она зачерпнула в Куре и протянула всаднику медную кружку. Джахандар-ага схватил Мелек за локоть протянутой руки, притянул к себе, и в одно мгновение та оказалась в седле. Она, конечно, начала биться и вырываться, но конь был направлен смело и прямо поперек Куры, на тот пустынный берег, в тот вечереющий синий лес.

Две ночи провел Джахандар-ага за рекой у знакомых хуторян, упиваясь своей победой. На третьи сутки он привез Мелек к себе домой.

Мелек не любила своего законного мужа, Джахандар-ага был хорош и силен, поэтому она сразу и целиком подчинилась этому решительному мужчине с львиным, как ей казалось, сердцем.

Джахандар-ага думал, что все пройдет тихо и спокойно. Ну, может быть, пошумит сначала, покипятится Зарнигяр, но ведь успокоится же она в конце концов. А о детях распалившийся неожиданной любовью Джахандар-ага и не вспомнил. И вот разразился этот утренний отвратительный скандал: сын замахнулся на отца, Мелек едва осталась жива, Зарнигяр-ханум пребывает разъяренной, Салатын страдает.

Джахандар-ага кружился около двери, не осмеливаясь войти внутрь. Он боялся, что стоит ему открыть дверь, как снова поднимется шум, и, быть может, он сделает тогда нечто непоправимое.

Зажглись звезды, и заметно похолодало. Джахандар-ага решился и вошел в дом. Вопреки ожиданиям, дом его встретил тишиной. Никто не вышел встречать его, да и некому было выходить. Шамхал ушел из дому, Зарнигяр-ханум забилась куда-то и, наверно, плакала. Салатын, напуганная происшедшим, не смела показаться на глаза. Только Мелек и была в комнате. Она сидела на краешке тахты, прислонившись к стене.

Из-за того, что никто не оправил лампу, свисающую с потолка, в комнате было полутемно. Этот бледный желтоватый свет раздражал, наводил уныние. Джахандар-ага вывернул фитиль и только сейчас, повернувшись, посмотрел на Мелек. Молодая женщина сидела, сложив руки на груди и неподвижно глядя в окно. Ее платье было в нескольких местах разорвано. На лбу и на щеках синяки. Она сидела и всхлипывала.

Джахандар-ага растерянно молчал, он не знал, что говорить и что делать: то ли подойти и утешить, то ли крикнуть, чтобы она замолчала. Тишина длилась долго. Всхлипывание становилось все громче. Джахандар-ага, полулежавший на тахте, наконец потерял терпение:

- Ну довольно! Перестань разливаться рекой. Встань, подойди ко мне.

Мелек подошла и встала перед мужчиной.

- Зачем ты сделал меня несчастной? Зачем я тебе нужна?

- Ну, а что такого с тобой случилось?

- Что же еще могло случиться? Я опозорена на весь мир. С каким лицом мне возвращаться назад. Они ведь меня убьют.

- Не говори глупостей. Ты никуда из этого дома не уйдешь.

- А Шамхал?

- Шамхал - щенок. - Мужчина поднялся и сел прямо, расправив плечи. Больше чтоб я не слышал его имени.

- А твоя жена, дочь?

- Поменьше разговаривай. Это тебя не касается. Я хозяин дома, я знаю, что делаю.

Мелек подчинилась и замолчала. Но в глубине души Джахандар-ага чувствовал свою неправоту. Он понимал, что на этом дело не кончится, что каждый день в доме будут ссоры и крики. А между тем мир в доме во что бы то ни стало надо было восстановить. Нужно вернуть жизнь снова на старый путь, в тихую колею. Да жалко и Зарнигяр. Сколько лет они клали головы на одну подушку. У него взрослые сыновья, дочь на выданье. Как же теперь быть? Разве возможно Зарнигяр выгнать из этого дома? Что скажут люди?

Но с другой стороны, ни в чем не виновата и Мелек. Разве не он сам оторвал ее от родного очага? А ее муж? Разве он не появится через несколько дней на арене и не попытается отомстить?

Мысли одна мрачнее другой, одна тяжелее другой давили Джахандар-агу. Он и сам был не рад теперь, что ни с того ни с сего сам, добровольно сунул голову в это пекло.

Но временами он начинал утешать и успокаивать себя.

"Э... Что там случилось, - говорил сам себе Джахандар-ага, - как будто я сделал что-нибудь сверхъестественное, ужасное, небывалое. Как будто не полагается по обычаю иметь две жены. Не я первый придумал такой обычай. Ничего не случится. А женщины покричат, поплачут и успокоятся, как всегда. Может быть, они затаят в себе злость и яд, но внешне должны подчиниться и притихнуть".

А как посмотрит на все Ашраф? Может, и он, подобно своему брату Шамхалу, кинется на отца? Может, и он встанет на сторону матери?

Джахандар-ага расстроился окончательно. Он представил, как сын Ашраф, который учится сейчас в Горийской учительской семинарии, откроет дверь и еще на пороге скажет: "Как тебе не стыдно, отец? Что ты наделал, зачем обижаешь мать?" А сказав это, повернется и уйдет, как Шамхал, и покинет этот дом навсегда.

На дворе послышался шум, залаяли собаки, заскрипела арба. Это вернулся Таптыг с убитым оленем. Вскоре он вошел в дом и доложил:

- Хозяин, олень на дворе. Что делать с ним дальше?

- Позови ребят, пожарьте себе шашлык, там хватит на всех.