Буржуа - [7]
Этому недостатку счетных навыков соответствует, с другой стороны, чисто качественное отношение хозяйствующих субъектов к миру благ. Производят (если употреблять современную терминологию) еще не меновые ценности (определенные чисто количественно), но исключительно потребительные блага, т. е. качественно различаемые вещи.
Труд настоящего крестьянина, так же как и настоящего ремесленника, есть одинокое творчество: в тихой погруженности он отдается своему занятию. Он живет в своем творении, как художник живет в своем, он, скорее всего, совсем бы не отдал его на рынок. С горькими слезами на глазах крестьянки выводят из стойла любимую пегашку и уводят ее на бойню; старик-кустарь воюет за свою трубку, которую у него хочет купить торговец. Если же дело доходит до продажи (а это, по крайней мере, при наличности хозяйственной связи обмена должно составлять общее правило), то произведенное благо должно быть достойным своего творца. Крестьянин, так же как и ремесленник, стоит за своим произведением; он ручается за него честью художника. Этим объясняется, например, глубокое отвращение всякого ремесленника не только к фальсификатам или хотя бы суррогатам, но даже и к массовой выделке.
В столь же малой степени, как и умственная энергия, развита у докапиталистического экономического человека и энергия волевая. Это выражается в медленном темпе хозяйственной деятельности. Прежде всего и главным образом люди стремятся держаться как можно дальше от нее. Когда только можно «прогулять» день — его «прогуливают». Люди относятся к хозяйственной деятельности примерно так же, как ребенок к учению в школе, которому он, конечно, не подчиняется, если его не заставят. Нет ни следа любви к хозяйству или к хозяйственному труду. Это основное настроение мы без дальнейших доказательств можем вывести из известного факта, что во все докапиталистическое время число праздников в году было громадным. Любопытный обзор многочисленности праздников в баварском горном деле еще в течение XVI столетия дает Н. Peetz (9). По его данным, в различных случаях было:
Из 230 дней — 203 рабочих дня
» 161 — 99 »
» 287–193 »
» 366–260 »
» 366–263 »
И в самой работе не торопятся. Нет совсем никакого интереса в том, чтобы что-нибудь было сделано в очень короткое время или чтобы в течение определенного времени было изготовлено очень много предметов. Продолжительность производственного периода определяется двумя моментами: требованиями, которые ставит делу хорошее и солидное исполнение, и естественными потребностями самого работающего человека. Производство благ есть осуществление деятельности живых людей, которые «вкладывают свою душу» в свое творение; эта деятельность поэтому в такой же степени следует законам плоти и крови этих индивидуальностей, как процесс роста дерева или половой акт животного получают направление, цель и меру соответственно внутренним необходимостям, управляющим этими живыми существами.
Совершенно так же, как и относительно темпа работы, только человеческая природа с ее требованиями имеет определяющее значение в смысле объединения отдельных функций работы в единую профессию: rnensura omnium rerum homo справедливо и здесь.
Этому в высокой степени личному характеру хозяйствования соответствует и его эмпиризм, или, как это называют с давних пор, его традиционализм. Хозяйствуют эмпирически, традиционно; это значит: так, как переняли от отцов, так, как этому научились с детства, как привыкли. При принятии решения о том, прибегнуть ли к известной мере, к известному действию, смотрят прежде всего не вперед, не на цель, спрашивают не исключительно о целесообразности этого мероприятия, но оборачиваются назад и смотрят на примеры прошлого, на образцы, на опыт.
Мы должны ясно представлять себе, что это традиционное поведение есть поведение всех вообще естественных людей и что оно вполне господствовало во всех областях культуры в прежние времена истории человечества — по причинам, которые надлежит искать в самой природе человеческой и которые все в конечном счете коренятся в сильном стремлении человеческой души к постоянству.
С нашего рождения, а может быть и ранее, окружающая среда, являющаяся для нас естественным авторитетом, втискивает нас в определенную колею нашего умения и хотения: все сообщения, поучения, поступки, чувства, воззрения родителей и учителей сначала принимаются нами без дальнейших рассуждений. «Чем менее развит человек, тем сильнее подпадает он под эту власть примера, традиции, авторитета и внушения» (10).
К этой силе предания присоединяется в дальнейшем ходе человеческой жизни вторая, такая же могучая, сила привычки, которая заставляет человека всегда скорее сделать то, что он уже раньше делал и что он поэтому «умеет» делать, и которая, таким образом, также удерживает его на пути, по которому он уже ранее двигался.
Очень тонко определяет Теннис (11) привычку — как желание или страсть, возникшие на почве опыта. Первоначально безразличные или неприятные представления путем ассоциации или смешения с первоначально приятными делаются сами приятными, пока наконец не входят в циркуляцию жизни и как бы в саму кровь. Опыт есть упражнение, а упражнение здесь является творческой деятельностью. Упражнение, вначале трудное, становится легким путем многократного повторения, делает неуверенные и неопределенные движения уверенными и определенными, развивает особые органы и запасы сил. А этим деятельный человек все снова и снова побуждается повторять ставшие для него легкими действия, т. е. оставаться при раз заученном и равнодушно, более того, враждебно относиться к новшествам, коротко говоря, он становится традиционалистом.
Вернер Зомбарт принадлежит к основоположникам современной социологии, хотя на протяжении всей своей академической карьеры он был профессором экономики, а его труды сегодня привлекают прежде всего историков. Все основатели современной социологии были знатоками и философии, и права, и экономики, и истории – они создавали новую дисциплину именно потому, что подходы уже существующих наук к социальной реальности казались им недостаточными и односторонними. Сама действительность не делится по факультетам, о чем иной раз забывают их наследники, избравшие узкую специализацию.
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
Материалы III Всероссийской научной конференции, посвящены в основном событиям 1930-1940-х годов и приурочены к 70-летию начала «Большого террора». Адресованы историкам и всем тем, кто интересуется прошлым Отечества.
Очередной труд известного советского историка содержит цельную картину политической истории Ахеменидской державы, возникшей в VI в. до н. э. и существовавшей более двух столетий. В этой первой в истории мировой державе возникли важные для развития общества социально-экономические и политические институты, культурные традиции.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.