Буря в Па-де-Кале - [11]

Один только человек, кроме моего японца, оставался молчалив за столом. Оказалось, что его звали Джорджем Бингли, и он был единственным штатским англичанином на фрегате «Стрела», в чем я несколько ошибался, как выяснилось чуть позже…

* * *

– Итак, что вы думаете о наших спутниках, волею случая оказавшихся вместе с нами на этом небольшом паруснике? – осведомился мой Золотой дракон, как только за нами закрылась дверь корабельной каюты. – Кто из них может посягнуть на письмо?

– Не знаю, – я только развел руками. – Береженого, как говорится, бог бережет! Буду повсюду носить послание Государя Александра с собой, ближе к сердцу. Надеюсь, мне удастся передать его фельдмаршалу Веллингтону!

– А как вам показался француз? – снова поинтересовался Кинрю.

– Болтлив, не в меру, – ответил я.

– А англичанин? – Японец уставился на меня в упор.

– Ну, что это за допрос? – наконец не выдержал я. – Первое впечатление, как подсказывает мой опыт, обманчиво! Посмотрим, что будет дальше. Нельзя же судить о людях по одному только завтраку, проведенному за одним столом!

– Мне почему-то кажется, – протянул Кинрю, – что вы медленно, но верно начали терять инстинкт самосохранения!

– Ты ошибаешься, – поспешил я успокоить своего ангела-хранителя, который, наконец, перевел свой цепкий взгляд с моего лица на огромный компас.

В дверь снова постучали.

– Не каюта, а проходной двор какой-то, – проворчал себе под нос Золотой дракон.

В нашу каюту снова зашел знакомый мне уже лейтенант. Он сообщил, что капитан фрегата требует, чтобы я явился в капитанскую рубку. Я пообещал офицеру, что сейчас же навещу капитана Рональда.

– Надеюсь, что теперь-то мы сможем узнать, что это за корабль, – сказал я Кинрю, как только англичанин потрудился выйти на палубу. – Он не мог не получить никаких инструкций насчет меня…

– Ну, еще бы, – усмехнулся японец. – Кутузов так всемогущ!

* * *

Капитана Рональда в рубке не оказалось. Мне пришлось прогуляться по палубе, ожидая его. Я предположил, что англичанин для чего-то спустился в трюм, который располагался в корпусе судна между нижней палубой и днищем.

Я заметил у самого борта «Чайльда Гарольда» в светлом костюме, который мечтательно всматривался в горизонт. Мне захотелось переговорить с ним на тему, которая в данный момент занимала меня больше всего. Хотя я полагал, что было бы слишком большой удачей так вот, сразу же, повстречаться на корабле с похитителем Ольги. Хотя… Это судно держало свой путь в Кале, а Мария Антоновна Нарышкина говорила как раз о том, что ее дочь собиралась именно в этот французский портовый город. Но мне не особенно верилось в совпадения!

– О чем вы задумались? – осведомился я у Орлова, который перевел на меня взгляд своих неотразимых бархатных глаз.

– О прелестях жизни, – туманно ответил он. – Это ведь океан, – Алексей развел руки в стороны. Но его восторженность показалась мне немного наигранной.

– О! – усмехнулся я. – Видимо, цель вашей поездки во Францию связана с каким-то романтическим увлечением…

– Возможно, – ответил «Гарольд» загадочно.

Однако больше мне из него вытянуть так ничего и не удалось. Он решительно не намеревался открывать мне имени своей тайной возлюбленной.

Когда Алексей Орлов все-таки ушел к себе в каюту, я присел на корме, чтобы полюбоваться голубоватыми волнами. В этот момент я заметил, как на палубу поднялся капитан судна. Он сделал мне знак, чтобы я подошел к нему. Я не видел причин, чтобы отказать англичанину. К тому же у меня самого накопилось к нему слишком много вопросов.

* * *

– Вы не могли бы объяснить мне, что делал английский военный фрегат в Финском заливе, – с улыбкой поинтересовался я, усаживаясь за чайный столик.

– Вполне, – отозвался капитан Рональд. – «Стреле» доводилось бывать в Санкт-Петербурге несколько раз. Впервые это было после военной кампании в 1814 году, когда гвардейские офицеры возвращались в Россию; затем после битвы при Ватерлоо, когда моему фрегату довелось доставить в вашу столицу кое-кого из ваших союзников; теперь я должен в целости и сохранности привезти на борту моего фрегата в Кале человека Лаферроне… Сначала предполагалось, что на борт «Стрелы» ступит сам французский посол.

– Как интересно, – заметил я. – А кто отдал вам распоряжение принять на борт меня?

Мой вопрос повис на некоторое время в воздухе. Английский капитан начал медленно прохаживаться по рубке. Он не переставал курить. Я видел, как на его лице отражались боровшиеся в нем противоречивые чувства. Англичанина одолевали сомнения, стоит ли со мной откровенничать…

– Я что-то не то сказал? – осведомился я, внимательно наблюдая за капитаном Рональдом.

– Нет, – проговорил он со вздохом. – Я думаю, что вы имеете право знать!

– Знать что?!

– Что препроводить вас в Кале мне поручил Капитул вашего Ордена, – выдавил из себя англичанин. – Я тоже, как и вы, принадлежу к Великому братству, но мне неизвестна цель вашего визита во Францию. Я только подчиняюсь своему орденскому начальству! И надеюсь, что вы на вверенном мне судне не испытаете никаких особенных неудобств!

– Я тоже на это надеюсь, – отозвался я.

Слова капитана Рональда не показались мне чересчур неожиданными. Я, в общем-то, и предполагал услышать из его уст нечто подобное.