Буря (сборник) - [97]
– Я чуть живая. Так я не поняла, кто с нами хочет поговорить?
И тогда я сказал, что имел удовольствие после прослушивания получить визитную карточку от известного китайского продюсера.
– А почему не сказал?
– Чтобы не расслаблялась.
– Так ты думаешь…
– Пока только надеюсь.
– А давай сегодня напьёмся?
– Не возражаю. Только, чур, с пивом не мешать, а то, пожалуй, и на Китайскую стену не попадём.
– Или с неё навернёмся. Говорят, она очень высокая.
– И длинная. Шесть, кажется, тысяч километров длиной. А что ты удивляешься? Около двух тысяч лет строили. Знаешь, почему у нас нет Китайской стены? Нет? У них каждая новая династия продолжала строить новый участок стены. Сто лет одна, сто лет другая. У нас же одни строят, другие разрушают. Поэтому у нас нет Китайской стены. Ну что, идём? Тебе очень идёт это платье! Боюсь, что вместо гастролей тебе сейчас предложат руку и сердце.
Но предложили именно гастроли, и притом с хорошими условиями. Правда, высказано было в виде обязательного условия наличие балета и приведение программы к полному единству.
– Только народный песня и танца, – сказал невысокий живой китаец, лицо которого, как и у стюардесс, отличалось отсутствием загара и морщин. Манера поведения тоже заметно отличалась. Было в ней что-то такое самоуверенное.
Договорились, что будем держать связь по электронной почте или, как он выразился, по «эйсикю», а по-нашему «аське». И тут же стали прощаться. Я проводил его до роскошного, представительского класса автомобиля, который ожидал его напротив входа. Мы пожали друг другу руки. Он проворно уселся на заднее сиденье, мягко хлопнул дверью. Блеснув чёрным лаком, машина неслышно отъехала.
На ужин мы пошли только затем, чтобы взять немного закуски. И, пообещав Ирине, что у фонтана будем непременно, направились в номер. Но у лифта столкнулись с выходящим из широко раздвинувшихся дверей квартетом.
– Вы уже поужинали?
И меня словно дернули за язык.
– Мы решили взять сухим пайком, а точнее говоря, напиться. Не желаете составить компанию?
– Я, во всяком случае, нет, – отказалась Ксения.
– И я, – поддержала Валя.
– А вы?
– А что, пошли? – глянув на Свету, сказала Таня, и та как бы нехотя согласилась:
– Разве что за вашу победу.
– Если не возражаете, я позову Ли – полчаса назад он сидел в вестибюле, – а потом все вместе пойдём к фонтану.
– Тогда и мы что-нибудь на закуску сейчас принесём – не пропадать же добру. А что у вас – сухое, водка?
– Коньяк и…
– Газированная вода, – ловко зажилила ирландский ликёр дочь.
Это было уже второе застолье в номере и по своей бесшабашности удивительно напоминало первое. Если бы мы не встретились, я бы и не подумал их пригласить, и разве что позвал бы только одного Ли, потому что я сразу решил это сделать, но словно кто специально подстроил и эту нечаянную встречу, и в решительный момент дёрнул за язык, хотя я и уверял себя, что это исключительно из желания не пить вдвоём, и потом, должен же был кто-то ещё разделить радость нашей победы, и именно так всеми это и было принято.
Пока дочь собирала нехитрый стол, я сходил за Ли. Он сидел в вестибюле на кресле, держа на коленях свою походную сумку. Разумеется, он с охотой согласился, и когда мы подходили к номеру, с другого конца коридора, оттуда, где был лифт, нам навстречу уже шли Таня со Светой, что-то неся в руках.
Мы подождали их, и вместе вошли в номер.
– Согласитесь, в номере, гораздо комфортнее, чем на улице.
– А вы знаете, что идёт дождь? – спросила Таня.
– На улице идёт дождь?
– Ливень! Отвесный! Тропический! Я специально протянула руку, чтобы потрогать, и вода оказалась теплее руки. И по всему тротуару сплошь пузыри.
– Затяжной?
– В это время не бывает затяжных ливней, – сказал Ли.
– Давайте выпьем и сходим посмотреть?
– Я думаю, к тому времени он уже пройдёт, – выразил сомнение Ли.
– Стало быть, не помешает нашим у фонтана. Всё-таки сегодня последний вечер. Завтра в девять вечера у нас поезд, – сказала Таня. – А вы когда улетаете?
– В три часа по полуночи, в воскресенье.
– И, может быть, никогда больше не увидимся.
– Ну, почему. Думаю, мы как-нибудь посетим вас с концертом.
– Правда?
– Мы на это очень надеемся.
Таня со Светой, кроме закуски, догадались прихватить третью чайную чашку для Ли. Я налил всем коньяка. Мы подняли чашки и, слегка чокнувшись ими, стоя, сказав по очереди «за победу», выпили. Я закусил шоколадной конфетой, так же и все остальные. Женя с Таней устроились в низких креслах вокруг журнального столика, Света между мной и Ли на широкой кровати. Возбуждение во мне росло.
– А вы заметили, насколько дружнее становятся соотечественники на чужбине?
– Ещё бы!
– Да ещё когда ни слова не понимаешь по-китайски.
– От их постоянного крика можно с ума сойти.
– А давайте по второй? Вы что же ничего не едите? Бережёте фигуры?
– Конфетой, видно, отбило последний аппетит. Мы от жары эти дни почти ничего не едим. Одни только арбузы.
– А нас не развезёт с коньяка?
– У нас ещё и ликёр имеется. Имеется, имеется, не жмотничай. Потрясающий, должен вам сказать, ликёр.
– Уж не «Старый ли Таллин»?
– Нет. Ирландский.
– А-a, бело-коричневый такой! Я лично ни разу не пробовала: уж больно дорогой.
Чугунов Владимир Аркадьевич родился в 1954 году в Нижнем Новгороде, служил в ГСВГ (ГДР), работал на Горьковском автозаводе, Горьковском заводе аппаратуры связи им. Попова, старателем в Иркутской, Амурской, Кемеровской областях, Алтайском крае. Пас коров, работал водителем в сельском хозяйстве, пожарником. Играл в вокально-инструментальном ансамбле, гастролировал. Всё это нашло отражение в творчестве писателя. Окончил Литературный институт им. А.М. Горького. Член Союза писателей России. Автор книг прозы: «Русские мальчики», «Мечтатель», «Молодые», «Невеста», «Причастие», «Плач Адама», «Наши любимые», «Запущенный сад», «Буря», «Провинциальный апокалипсис» и других.
В биографии любого человека юность является эпицентром особого психологического накала. Это — период становления личности, когда детское созерцание начинает интуитивно ощущать таинственность мира и, приближаясь к загадкам бытия, катастрофично перестраивается. Неизбежность этого приближения диктуется обоюдностью притяжения: тайна взывает к юноше, а юноша взыскует тайны. Картина такого психологического взрыва является центральным сюжетом романа «Мечтатель». Повесть «Буря» тоже о любви, но уже иной, взрослой, которая приходит к главному герою в результате неожиданной семейной драмы, которая переворачивает не только его жизнь, но и жизнь всей семьи, а также семьи его единственной и горячо любимой дочери.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.