Уникальный эксперимент поставил Сергей В.Алексеев. Его текст «Война Троеликого» по объему тянет на повесть. Но назвать это повестью просто язык не поворачивается. По сути, Алексеев попытался объединить обобщенную реальность множества разнообразных мифологических систем с библейской космогонией и в какой-то степени даже с библейской историей. Последний раз подобного рода опыт успешно завершил автор «Сильмариллиона»… Эпическое повествование Алексеева, кстати, в чем-то похоже на «Сильмариллион». Автор на протяжении многих лет профессионально изучал мифологию и, кажется, создал нечто вроде прамифа, утраченного в незапамятной древности.
Фэнтези зачастую путают, а то и отождествляют с исторической фантастикой. Это происходит преимущественно из-за того, что в обеих используются исторические реалии, которые, однако, служат для решения различных задач. Авторам историко-фантастических произведений важна в первую очередь конкретная историческая эпоха, выбранная для воссоздания в книге. Она позволяет писателю либо заглянуть за кулисы Клио и попытаться разгадать некую загадку прошлого, над решением которой долго и безуспешно бьются представители академической науки (т.н. криптоистория). Или фантасты, прибегая к контрафактическому моделированию, «переигрывают» историческую ситуацию, заставляя реку Хронос пойти по другому руслу (альтернативная история). В таких сочинениях действуют реальные персонажи былых времен, местный колорит и характеры воссоздаются с максимальной точностью, что приближает фантастику к классическому историческому роману.
В фэнтези история во многом условна. События большей массы произведений разворачиваются в эпоху и в стране, которые практически невозможно идентифицировать. Те или иные предметы исторического интерьера должны здесь служить для читателя определенным маячком. Так, мечи и латы, наличие монашеских орденов и инквизиции отправляют нас в условное средневековье; центурионы с легионами, упоминание языческих богов дают понять, что мы в античности, а бургундское вино, брабантские кружева, бретеры и плащи переносят в мушкетерское преддверие Нового времени. На самом же деле никакого отношения к реальным вышеупомянутым историческим эпохам сюжеты большинства фэнтезийных книг не имеют. Редкие удачные попытки, сделанные на стыке фэнтези и исторической фантастики, являются скорее исключением из правил, чем тенденцией.
Однако стоит ли осуждать фэнтези лишь на том основании, что она бесцеремонно заимствует художественные приемы у соседки? Вряд ли такой подход продуктивен. Напротив, как можно было убедиться, историко-мифологическая фактура, несмотря на современную тягу к эклектике, по-прежнему дает наилучший шанс придать роману живость, основательность, философскую глубину. У фэнтези есть немало восторженных поклонников, во многом превышающих число любителей «чистого» исторического жанра, за последнее десятилетие заметно подрастерявшего читательскую аудиторию. Апеллируя к прошлому и при этом населяя его причудливыми созданиями, раскрашивая и приукрашая, чрезмерно героизируя, отечественная фэнтези, возможно, становится хранительницей «священных реликвий», перенимая эстафету у исторической прозы. Кто выиграет спор, кто окажется жизнеспособнее, решит Время и вы, Читатель.
