Буревестники - [88]

— Нас всего 12, сказал Александр Корнеевич. Много это или мало? Мало для того, чтобы возглавить борьбу приморского пролетариата и войска, когда они начнут новую атаку па царизм. Но много для того, чтобы готовиться к этой борьбе, вовлекать в наши ряды новых бойцов из числа сознательных рабочих, а также армейских и флотских товарищей. Пусть сейчас сходки и митинги временно, — Пётр налёг на это слово, — Временно исключены, но мы можем и обязаны вести агитацию листовками, а возможно, есть смысл вернуться также к старой, испытанной форме работы – к кружкам. При этом основное внимание, по-моему, надо обратить на порт и депо, где много рабочих…

— А нашего брата-солдата забыл? — подал голос Сибиряк.

— Нет, не забыл. Наиболее революционные части гарнизона, как известно, выведены из крепости и расформированы. А среди войск, введённых во Владивосток, надо начинать всё сначала. В части, видимо, следует направить наших опытных товарищей Василия Чаплинского и Степана Починкина. Мне думается также, что надо создать комитет нижних чинов…

— Уже был такой! — скривился Починкин.

— Был, да весь вышел! — добавил кто-то.

— Я имею в виду не болтунов и шкурников типа Шпура, — нетерпеливо отмахнулся Пётр. — А нелегальный временный комитет солдатских и матросских депутатов, который будет стоять на позициях социал-демократов и к которому в свое время перейдёт вся власть в дальневосточной армии!..

Назаренко слушал Петра и по-отцовски радовался за парня: не по дням, а по часам растет хлопец! Вон какие зрелые мысли излагает, настоящий большевик! Да и квалифицированным рабочим стал за короткое время. Александр Корнеевич улыбнулся, вспомнив прошлогодний разговор с Воложаниным о совместимости понятий рабочий и революционер.

И одновременно Назаренко злился на себя: как неправильно он сегодня выступил, его речь была прямо-таки панической. Что это он? Начал сдавать? Усталость, болезнь или растерянность при виде разгула реакции?

Задумавшись, он пропустил начало выступления Ильи Силина. Тот носил кличку Дед, до недавнего времени работал в мастерских военного порта, но не походил ни на деда, ни на рабочего: на вид ему было не более сорока, а внешностью и одеждой напоминал, скорее, конторщика или приказчика. Был он кудряв, с намечающейся плешью, брит, несколько полноват. Назаренко знал Силина с 1900 года. Это умный, грамотный, многого добившийся самообразованием рабочий, социал-демократ со стажем, но упорно, до фанатичности держащийся линии меньшевиков. К чести его надо сказать, что в отличие от некоторых владивостокских меньшевиков Дед не убоялся контрреволюционного террора, перешёл на нелегальное положение и продолжал свою деятельность рабочего пропагандиста.

Увидев, что выступает его старый оппонент, Назаренко весь подобрался. Силин меж тем говорил:

— …И мне понравилось, что товарищ Назаренко впервые за долгое время трезво, реалистически оценил обстановку. Теперь-то он, надеюсь, увидел, чем кончаются призывы «к топору». Тем, что против топоров применяются винтовки и пушки, а в результате мы теряем наших лучших товарищей, а также ранее завоёванные возможности вести легальную работу…

Силин говорил ещё долго, излагая тактическую линию меньшевиков, а в конце выступления ещё раз призвал «товарищей, называющих себя большевиками, воздерживаться от авантюристических действий, которые приведут к новым жертвам».

Поднялся Назаренко.

— Есть такая русская пословица: на обеде все соседи, а пришла беда, они прочь, как вода! Это я о меньшевиках, ряды которых заметно сегодня поредели. К Деду это, конечно, не относится, это наш испытанный товарищ, не раз доказавший преданность нашему делу. Но вместе с тем он мой идейный противник, и раз он меня хвалит, значит, я совершил промах. А промах мой в том, что я начал паниковать, чего делать ни в коем случае нельзя. Обстановка действительно очень трудная, но именно сейчас надо действовать, и действовать активно, как никогда. Надо показать мищенкам, что мы не сломлены, что борьба ещё впереди! Первое, что нам предстоит сделать, – это оформиться наконец организационно, то есть стать единой Владивостокской организацией РСДРП, а в ближайшем будущем создать подобные организации или группы в Никольске-Уссурийском, и Спасском и других городах и селах области. Необходимо наладить теснейшую связь с нашими соседями сибиряками с тем, чтобы оперативно получать документы ЦК, газеты, книги. Возможно, что они же помогут нам и людьми, то есть направят во Владивосток опытных организаторов для усиления партийной работы. И последнее. Вот проект листовки, прошу всех ознакомиться…

Стук камня в ставни заставил всех вздрогнуть. Это Васятка Максименко, бессменный часовой, подавал тревожный сигнал. Минуту спустя кто-то затарабанил в дверь. Назаренко сделал выразительный жест хозяину дома Вахренькову: не спеши, мол, открывать. В комнате началась быстрая молчаливая суета: со стола исчезли листки с записями и появились игральные карты, Сибиряк здоровенной ладонью вышиб пробку из бутылки и разлил водку по стаканам, Починкин принялся накручивать ручку граммофона.