Буревестник - [9]

Йишана прокричала команду.

Стрелы лучников жужжащим облаком пролетели над головами пеших воинов, которых Элрик вел вниз по холму на авангард вражеского войска. Его душа ожесточалась при мысли, что он рискует своей жизнью, но если он хочет увидеть Заринию, то должен доиграть предназначенную ему роль до конца и молиться о том, чтобы его жена осталась жива.

За главными пешими силами по флангам двигалась кавалерия, получившая приказ при малейшей возможности взять противника в кольцо. Имррирцы в своих ярких одеяниях и шазаарцы двигались по одному флангу. На другом фланге наступали, выровняв в ряд свои длинные копья, таркешиты в синей броне с яркими красными, алыми и белыми перьями на шлемах. Рядом галопировали джаркорцы в золотых доспехах, держа наготове обнаженные мечи. В центре передовой фаланги Элрика находились Белые Леопарды Йишаны, а сама королева скакала под своим знаменем за передней фалангой, возглавляя батальон рыцарей.

Они устремились на врага, из чьих рядов тоже поднялись в воздух стрелы, а потом опустились, царапая с металлическим звуком шлемы или вонзаясь в плоть.

Боевые кличи огласили утренний воздух, когда войско, скатившись с холма, столкнулось с противником.

Элрик сошелся в схватке с тощим Джагрином Лерном. Теократ, рыча, отразил удар Буревестника своим круглым щитом, который надежно защищал своего хозяина, а значит, был заговорен от колдовского оружия.

На лице Джагрина Лерна, когда он узнал Элрика, появилась злорадная улыбка.

– Мне говорили, что я встречу тебя здесь, белолицый. Я знаю тебя, Элрик, и знаю твою судьбу!

– Что-то слишком многие считают, что знают мою судьбу лучше меня, – сказал альбинос. – Но может быть, если я тебя убью, теократ, то перед твоей смертью выдавлю из тебя эту тайну.

– Нет-нет. Это не входит в планы моих хозяев.

– Зато входит в мои!

Он снова нанес удар, но меч опять встретил сопротивление и застонал от гнева. Он почувствовал, как Буревестник шевелится в его руке, почувствовал, как тот наливается раздражением – ведь обычно адский клинок легко разрубал любую, самую закаленную сталь.

В правой руке Джагрин Лерн держал огромный боевой топор, который и обрушил на незащищенную голову коня Элрика. Это показалось странным альбиносу, потому что его противник мог нанести удар не коню, а всаднику. Альбинос увел коня в сторону, избегая удара, и снова выставил вперед острие меча, целясь в грудь противнику. Рунный меч взвизгнул, когда в очередной раз не смог пронзить сталь. Его противник снова замахнулся топором, и Элрик выставил для защиты меч, но, к своему удивлению, силой удара был отброшен назад и едва сумел удержать коня. Одна его нога выскользнула из стремени.

Джагрин Лерн нанес еще один удар. На этот раз ему удалось раскроить череп коня Элрика, и тот рухнул на колени. Из раны фонтаном била кровь вперемешку с мозгом. Конь закатил свои огромные глаза и испустил дух.

Элрик, упавший на землю, поднялся и приготовился к отражению следующего удара Джагрина Лерна. Но, к его удивлению, король-чародей отвернулся от него и пустился в гущу схватки.

– Как это ни печально, белолицый, твою жизнь заберет другой. Это право принадлежит другим силам. Если ты останешься в живых, а мы одержим победу – я, возможно, отыщу тебя.

Оглушенный Элрик был не в состоянии понять смысл этих слов. Он оглядывался вокруг – не найдется ли другого коня, и увидел дхариджорского жеребца, несущегося прочь с поля боя. Его голова и грудь были надежно защищены черными латами.

Элрик стремительно метнулся следом за конем и успел ухватить его упряжь. Поставив ногу в стремя, он забросил свое тело в седло, сидеть в котором без доспехов было весьма неудобно. Встав на стременах, Элрик погнал коня назад – в гущу сражения.

Он прорубался сквозь ряды вражеских рыцарей, поражая то дьявольского всадника, то охотничьего тигра, метнувшегося в его сторону с обнаженными клыками, то дхариджорского офицера в великолепных доспехах, то сразу нескольких солдат-пехотинцев, которые бросились было на него с алебардами. Конь его вставал на дыбы, а он изо всех сил гнал его туда, где развевался штандарт Йишаны. Наконец он увидел одного из герольдов.

Армия Йишаны сражалась храбро, но воины утратили боевой дух. Чтобы восстановить положение, нужно было перегруппировать войска.

– Отзови назад кавалерию! – закричал Элрик. – Отзови кавалерию!

Молодой герольд поднял взгляд на Элрика. Его теснили два вражеских всадника. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, один из нападавших пронзил его мечом, и герольд под ударами мечей испустил смертельный крик.

Элрик, кляня все на свете, подскакал ближе и нанес одному из всадников удар сбоку по голове, тот свалился наземь в кровь и грязь под ногами коней. Другой всадник повернулся, но острие взревевшего Буревестника пронзило и его, и он умер с диким криком, чувствуя, как меч выпивает его душу.

Герольд, все еще остававшийся в седле, был мертв, его тело превратилось в одну кровоточащую рану. Элрик наклонился и сорвал с шеи трупа окровавленный рог. Прижав его к губам, он сыграл сигнал отступления для кавалерии и краем глаза увидел, как разворачиваются всадники. Потом он заметил падающий штандарт и понял, что знаменосец убит. Он приподнялся в седле, перехватил древко, на котором висел яркий флаг Джаркора, и, в одной руке держа штандарт, а другой прижимая к губам рог, пытался собрать оставшихся в строю.