Буревестник - [72]

Снова и снова взмывали вверх драконы, чтобы потом пикировать на врага. Элрик чуть не терял сознание, сидя в седле. С каждой атакой он все меньше и меньше осознавал происходящее.

Взор его все больше мутился, к тому же видимость ухудшал зловонный дым, поднимающийся с поля боя. Воины внизу с кажущейся медлительностью метали вверх копья Хаоса, похожие на янтарные молнии, и пораженные драконы с ревом падали на землю. Огнеклык опускался все ниже и ниже – вот он уже летел над ордой Джагрина Лерна. Элрик мельком увидел теократа, сидящего на отвратительном безволосом коне и размахивающего мечом. Его лицо было искажено издевательской насмешкой. До Элрика донесся голос его врага:

– Прощай, Элрик! Это наша последняя встреча, потому что сегодня ты отправишься в Лимб.

Элрик обратился к Огнеклыку и прошептал ему в ухо:

– Вот он, брат, – вон тот!

Огнеклык взревел и пролил свой яд прямо на смеющегося теократа. Элрик был уверен, что Джагрин Лерн сейчас превратится в пепел, но яд, едва коснувшись теократа, не причинил ему никакого вреда, лишь несколько капель, попавших на окружавших его воинов, воспламенили на них одежду и саму их плоть.

Но Джагрин Лерн только рассмеялся и швырнул янтарное копье, которое внезапно появилось в его руке. Оно полетело прямо в Элрика, и альбинос не без труда отразил его щитом Хаоса.

Сила удара была так велика, что Элрика отбросило назад в седле и один из удерживавших его ремней лопнул. Элрик перевалился влево, и, если бы не второй ремень, он бы упал. Теперь он едва держался в седле, защищаясь своим щитом от оружия Хаоса. Эта защита распространялась и на Огнеклыка, но сколько даже такой мощный щит сможет противостоять атакам Хаоса?

Казалось, это длилось целую вечность, но наконец Огнеклык взмахнул крыльями, которые с хлопком надулись ветром, как паруса, и Элрик взмыл ввысь над вражеской ордой.

Элрик умирал. С каждой минутой жизненные силы покидали его.

– Я не могу умереть, – пробормотал он. – Я не должен умереть. Неужели нет никакого выхода?

Огнеклык словно бы услышал его. Дракон спикировал вниз и полетел так низко, что копья врагов чуть не царапали его чешуйчатое брюхо. Потом Огнеклык приземлился на болотистой почве и замер в ожидании – к нему сразу бросилась группа воинов на своих невообразимых конях.

– Что же ты сделал, Огнеклык? Неужели я ни на кого больше не могу положиться? Ты доставил меня прямо в руки врага!

С трудом обнажил он свой меч, и в это время первый из всадников на ходу царапнул своим мечом его щит и ухмыльнулся, чувствуя слабость Элрика. С двух сторон на него наскакивали и другие всадники. Ему едва хватило сил, чтобы махнуть Буревестником в сторону одного из них, но тут рунный меч сам позаботился, чтобы удар достиг цели. Он пронзил руку всадника и словно прилип к ней, жадно выпивая из него жизненные соки. Элрик мгновенно почувствовал приток энергии и понял, что дракон и меч совместно помогают ему получить необходимую энергию. Однако клинок большую часть забрал себе. Элрик сразу догадался, что для этого были причины: меч сам направлял руку альбиноса. Таким образом были убиты еще несколько всадников, и Элрик усмехнулся, почувствовав приток жизненных сил. В глазах у него прояснилось, реакция восстановилась, боевой дух окреп. И теперь он сам предпринял атаку на врага – Огнеклык двигался по земле со скоростью, никак не соответствующей его огромным размерам, и воины бросились назад к своим основным силам. Но Элрик уже почувствовал вкус боя – в нем кипела энергия дюжины душ, и этого было достаточно.

– Давай-ка, Огнеклык! Поднимайся и поищем противника посильнее.

Огнеклык покорно раскинул крылья, оторвался от земли и скоро уже снова парил над вражеским войском.

Элрик приземлился еще раз в самой гуще полка владыки Ксиомбарга. Он спешился и, чувствуя пульсацию энергии в теле, ринулся на воинов, у которых был самый дьявольский вид. Он врубался в их ряды, неуязвимый для любого оружия, кроме самого сильного. Жизненные силы его росли, а с ними – и упоение боем. Он врубался все глубже и глубже в ряды врагов и наконец увидел владыку Ксиомбарга, который был в своей обычной земной личине – изящной темноволосой женщины. Элрик знал, что, несмотря на столь обманчивую наружность, Ксиомбарг обладает огромной силой, тем не менее он без страха бросился на Герцога Ада, который сидел на монстре с телом быка и головой льва.

До ушей Элрика донесся девичий голос Ксиомбарга:

– Смертный, ты бросил вызов многим Герцогам Ада, а других изгнал назад в Высшие Миры. Они называют тебя богоубийцей. Может, ты и меня убьешь?

– Ты же знаешь, что смертный не может убить Владыку Высших Миров, принадлежит ли он Закону или Хаосу. Однако смертному по силам уничтожить земную оболочку бога и отправить того назад в его собственный мир, откуда он никогда не сможет вернуться.

– И ты можешь это сделать со мной?

– Посмотрим. – Элрик бросился на Темного Владыку.

Ксиомбарг был вооружен боевым топором, испускающим темно-синее сияние. Скакун Ксиомбарга встал на дыбы, и Темный Владыка обрушил свой топор на незащищенную голову Элрика. Однако альбинос успел подставить щит, и удар топора был отражен, при этом оружие испустило громкий крик, а во все стороны разлетелись искры. Элрик подскочил поближе и нанес удар по одной из женских ног Ксиомбарга. Однако свет, хлынувший сверху, защитил ногу, и Буревестник был остановлен на ходу, а Эрик почувствовал сильную отдачу. И снова топор ударил по щиту – с тем же результатом, что и в предыдущий раз, а Элрик снова попытался пробить нечестивую защиту Ксиомбарга. Все это время он слышал хохот Темного Владыки – высокий, переливчатый и одновременно жутковатый, похожий на смех ведьмы.