Бурелом - [49]

Прохор простился с Васановым и вместе с Ибрагимом вышел на улицу. Прошли несколько кварталов и оказались на углу Уфимской и Степной. От моста через Миасс к Народному дому по тротуарам дефилировали ярко накрашенные женщины, бросая недвусмысленные взгляды на хорошо одетых мужчин. Шли какие-то развязные, неряшливо одетые, с помятыми физиономиями молодые люди, один из них, намеренно задев плечом Прохора, произнес вполголоса:

— Есть анаша[7].

Дружно топая по булыжной мостовой, прошел взвод солдат с песней:

Шел солдат с похода,

зашел солдат в кабак.

Сел солдат на бочку,

давай курить табак...

— Ать-два, ать-два! — Молодой командир взвода, видимо, недавний выпускник юнкерского училища, молодцевато выпячивая грудь, бросал победоносные взгляды на гуляющих женщин.

Прошел чешский офицер с дамой. Проскакал на горбоносых поджарых скакунах татаро-башкирский отряд, впереди полоскалось по ветру черное бархатное знамя с золотистым полумесяцем — эмблемой башкирских национал-автономистов.

В те дни торговый центр Челябинска походил на разноязычный Вавилон.

В клубах на офицерских и иных собраниях эсеры и меньшевики склоняли по всем падежам слова: «свобода», «равенство», «братство». Взрывы рукоплесканий, конфетти, истерические выкрики наэлектризованных дам, усиленное сморкание в платок респектабельных господ, могучий рев краснорядцев — вот что наполняло центр города.

Иная жизнь текла в железнодорожном депо станции Челябинск, на окраинах, мельницах, заводах. Шла поистине титаническая работа партии большевиков, шла пламенная борьба за освобождение Урала от белогвардейцев. Слова Ленина вдохновляли сотни тысяч людей на войну против захватчиков.

Незадолго до наступления чехов американский сенатор Шерман стучал кулаком в сенате, требуя ускорить интервенцию:

— Сибирь — это пшеничное поле, пастбища для скота, имеющие огромную ценность.

Герберт Гувер, владелец нефтяных компаний в Майкопе, Лесли Уркварт — эксплуататор минеральных богатств на Урале — с пеной у рта требовали от своих правительств скорейшей расправы над большевиками.

Обо всем этом Прохору еще накануне поступления в полк имени Шевченко рассказал Киселев.

— Теперь тебе понятно, кто стоит за спиной беляков. Так и с полком, или, как его называют, куренем имени Шевченко. Над ним маячит реальная фигура националиста, злейшего врага украинского народа, Петлюры, — говорил Киселев.

Прохор с Ибрагимом с трудом выбрались из толпы и зашли в магазин Валеева. Дождавшись, когда схлынут покупатели, Ибрагим передал записку отца одному из приказчиков.

— Подождите у главного выхода. Скоро магазин закроют, и пойдем ко мне, — сказал тот торопливо Прохору и занялся товаром.

...Как правило, все добровольцы должны были являться лично к куренному атаману, где и проходили проверку. Принимались в расчет и военная выучка. Зная об этом, Прохор, как только дежурный офицер открыл дверь кабинета Святенко, вытянувшись в струнку, отрапортовал:

— Афанасий Курочка явился в ваше распоряжение, пан атаман..

— Курочка, Афанасий, гарно. — Хозяин кабинета поднял глаза на «добровольца».

Взглянув еще раз на Прохора, Святенко спросил:

— В царской армии служив?

— Так точно, пан атаман.

— В який части?

— С маршевой ротой был направлен из Самары на галицийский фронт и сразу в бой.

— А тоди?

— Попал в плен к немцам, бежал и в семнадцатом, не желая служить красным, вернулся домой.

— Документы!

Черепанов передал нужные бумаги.

— Козак? — взглянув на них мельком, спросил Святенко.

— Так точно. Дед был козак...

— А батько сын козачий, а ты, а ты хвист собачий, — схватившись за бока, пан атаман заколыхался от утробного смеха. — Явысь к бунчужному второй сотни, документы получишь в штабе, — заговорил он уже официально. — Ныхай бунчужный занэсэ тэбэ в списки и зачислэ на вещевое довольствие.

— Слушаюсь, пан атаман, — козырнув, Прохор подумал: «Погоди, будет время — мы тебе покажем «собачий хвост». — И, чеканя шаг, вышел из кабинета.

ГЛАВА 9

Председатель Троицкого совета Аппельбаум поздно ночью собрал членов Совета и объяснил обстановку:

— Если мы раньше успешно отбивались от наскоков дутовцев, то сейчас нависла более серьезная угроза. По сведениям, чехи начали движение через Еманжелинку на Троицк. Не исключена возможность активизации зажиточных казаков и торговцев в городе. Вы знаете, что гарнизон Троицка немногочисленный. Нас поддержат рабочие. Но их прослойка не так велика. Я считаю необходимым защищать город. Голосуем. Кто за то, чтобы принять бой? — Аппельбаум обвел глазами присутствующих. — Единогласно. А теперь о деталях...

...Незадолго до событий в Троицке партизанский отряд Василия Обласова на пути из Мещерской низины в степные районы стал пополняться «кустарниками» из числа солдат и казаков, не хотевших служить правительству белых.

Отряд не раз подвергался налетам дутовцев и кулацкой верхушки. Лишь на пятые сутки вышли к Золотой сопке недалеко от города.

Но отдыхать не пришлось. Показались многочисленные отряды дутовцев. Успев развернуть своих бойцов в цепь, Василий, не дожидаясь подмоги из Троицка, принял на себя удар. Положение было критическим. Кавалерийские атаки следовали одна за другой. Изможденные походом партизаны с трудом удерживали свои позиции. Лошадь под Обласовым была убита. К довершению беды, замолк пулемет. Казалось, еще миг — и партизаны дрогнут.