Буран - [66]

— Так в чем же дело, Ефим Осипыч?

— А вот в чем. Мне еще сорок два года, а меня, как видишь, скоро можно со стариками в ряд садить. Дня без горькой заботы не прожил. Как-то у меня с детства все не по порядку пошло. А сейчас и вовсе вверх тормашками все полетело!

— Может, Ефим Осипович, вы и расскажете, как у вас с детства сложилась вся ваша жизнь? И мне бы понятнее стало, что и как у вас произошло за последние годы.

Евсюгов откинулся на простенок и стихшим голосом проговорил:

— Можно и так. А не по порядку у меня жизнь пошла потому, как еще малолетком остался я в сиротстве. С парнишек батрачить довелось «по срокам». А работа эта известная — кулак тебе книжку в руки не даст. Так вот к грамоте и не пристал: понабрался ее кое-как уж потом на председательской работе.

С тринадцати лет по лесам пошел: рубил дрова, шпалы на железную дорогу резал, с одним мужиком ходил по деревням лес пилить маховой пилой...

Годы безрадостной и трудной юности выпали Ефиму Осиповичу Евсюгову. Мужал и закалялся он в непрестанном тяжелом труде по уральским лесам, и, может, там, в лесной глуши, сложился его простодушный, прямой и открытый характер, неумение кривить душой и упорно добиваться в суровой борьбе лучшей доли. И когда в родной деревеньке — Чижах — организовался колхоз «Дружный труд», девятнадцатилетний Ефим Евсюгов всей душой поверил, что именно в нем он и найдет свой счастливый путь к жизни.

Молодому, крепкому парню колхоз доверил рабочую бригаду, двадцать семь лошадей и послал на лесозаготовки. Давно знакомое, привычное дело! Каждую зиму рубил он с колхозной бригадой уральские леса, неизменно возвращаясь к весне в колхоз с бодрыми людьми, со здоровыми упитанными конями и с богатыми премиями за отличную ударную работу. Люди и кони его лесной артели с ходу становились в борозду и снова до зимы дружно трудились на полях молодого колхоза.

Колхозники хорошо пригляделись к упрямому и честному хозяйственному парню, и, когда в 1933 году артель переживала лихую пору неурожая, все сошлись на том, чтобы поставить Ефима Евсюгова председателем колхоза.

— Испужался я тогда, — задумчиво улыбнулся Ефим Осипович... — На складе двенадцать килограммов муки, кони лежат, падеж, осталось три коровы. Дело было в мае. Где, что, как сеять? Ничего этого у рук самостоятельно не бывало. Пошел к старичкам выспрашивать, советоваться. Посеяли с горем пополам, а урожай-то по восемнадцать центнеров собрали! Ожили! А в следующем году и в тридцать седьмом по шесть килограммов на трудодень пришлось. Завалились все хлебом. Тогда напер я на животноводство. Давай, где можно, покупать телушек, бычков. В сороковом году ферма была у меня уж в сто сорок голов, двести свиней, коней выправили, сбрую, транспорт обновили.

Вспоминал эти годы Ефим Осипович с удовольствием. Оживившись, ходил по комнате, притоптывал, похохатывал, ударял в ладоши. И совсем неожиданно хмуро свел свои густые брови и глубоко вздохнул:

— И вот тогда стали со мной в исполкоме поговаривать, что-де не одному нашему колхозу надо хорошо жить. Помогать, дескать, надо и другим. Одним словом, уговорили меня принять в деревне Заболотной колхоз «Боевые ребята».

Снова по рассказу Ефима Осиповича проходит передо мной картина кем-то разваленного донельзя артельного хозяйства, горя его тружеников, успешных усилий нового председателя в подъеме колхозного производства. Здесь Евсюгов развертывает широкое строительство скотных дворов, приобретая и накапливая опыт и в этой области.

— Никогда я не обегал у кого-нибудь поучиться. А что тут худого? Повыспросишь, приглядишься и сам раскинешь. Вот в той же Заболотной был один колхозник, табак у себя на огороде добрый выращивал. Я, конечно, пригляделся да двадцать пять соток и посадил этого табаку. Так, знаешь, какие большие деньги колхоз от того табаку нажил! Раз с грамотой у меня не вышло, так запоминаю, что на глаза мне попадается.

Но колхоз «Боевые ребята» Евсюгову не удалось вполне поправить. Разразилась война, и в сорок втором году он ушел на фронт защищать Родину на трудном и опасном посту полкового разведчика. Вступил на фронте в Коммунистическую партию, а, вернувшись домой с победой и наградами, вскоре снова оказался председателем артели «Красные орлы», хозяйство которой было сильно подорвано войной.

Поднимать выбившиеся из колеи колхозы стало для Евсюгова привычным делом. После артели «Красные орлы» райком поручил ему вызволить из упадка колхоз имени Ворошилова. Затем богатый опыт Ефима Осиповича потребовался в пошатнувшейся снова его родной артели «Дружный труд». После укрупнения колхозов Евсюгов работает в артели имени Чапаева. Затем райком отзывает его и рекомендует председателем в колхоз «Заря революции». Но не задержался он долго и в этом колхозе — принял по решению райкома партии укрупненный колхоз «Родное поле», откуда, во избежание провала на выборах, его и отозвали на руководство федьковской артелью «Красногвардеец».

В девятом колхозе с 1933 года работает Евсюгов! Значит, если выкинуть четыре года его пребывания на фронте, он оказывался на каждый третий год в новой артели.