Буран - [16]
Прошли в спальню, где вплотную стояло 20 кроватей, и только около самых стен можно было проходить.
— Здесь еще сырее, — пожимал плечами заведующий.
Вечером после ужина собрались в столовой. Новый заведующий расспрашивал ребят, кого как зовут, откуда они, есть ли отец и мать, давно ли в приюте.
Сначала ребята неохотно отвечали, боялись проговориться, как бы чего не вышло: неизвестно, для чего спрашивает.
Заведующий рассказал про себя, откуда он, где бывал, что видал. Оказалось, что он чуть не всю Сибирь исколесил, всяких людей видал, в других странах бывал.
Тут и ребят разманило рассказывать про свою жизнь.
Жихарка поведал, что он во всех городских приютах перебывал.
— Ну и что же? — спросил заведующий.
— Ничего, — везде одинаково.
— Хорошо или плохо?
— Плохо. Все-таки дома лучше. Там мать, по крайней мере, каждый праздник...
Но Жихарке не дали договорить, наперебой ударились все в воспоминанья.
Вспоминали дом, отцов, матерей, сестер. Зойка, самая старшая из девочек, всплакнула, вспомнив свою тяжелую жизнь на улицах города после смерти матери. Колька рассказал про дядю-тюремщика: он к дяде никогда не пойдет, хоть обсыпь его золотом, — ни за что!
— Ну, ребята, довольно печальных воспоминаний, — сказал заведующий. — Что было, то прошло... Ваша жизнь впереди. Надо быть смелым, бодрым и веселым. Давайте лучше песню споем. Вы какие знаете?
— Сени! — сказал смеясь Жихарка.
— Сени? Ну, сени так сени. Давайте!
Пели "Сени", потом погрустили над "Колодниками", перешли опять к веселым песням; все разошлись, Гришка вышел из круга и пустился в плясовую.
Все закончили общим хороводом.
— Ну, и довольно для первого знакомства, — сказал заведующий, — пора и спать! Покойной ночи, ребята!
— Спокойной ночи, приятного сна! — кричали ребята, расходясь по спальням, довольные и веселые.
Степанида и Тайдан делились впечатлениями.
— Чудной какой-то, — заметила Степанида.
— Да, чудило! А ребятам любо, да и нам ничего.
В своей избушке Тайдан нашел солдата, который спрятался на чердаке, когда узнал, что приехал новый заведующий.
— Ну, как? Про меня не было разговору? — спросил он встревоженно.
— По мне, так тебе и бояться нечего. Веселый мужик, видать, душевный.
— Да, на них тоже положись! Нет, пока не буду показываться, а ты как-нибудь к слову спроси: как, дескать, солдат, который ежели отстал от своих, — что с ним сделают?
— Ладно, спрошу, не тревожься, — успокоил Тайдан. — Он, наверно, завтра еще в город уедет... Так приезжал — посмотреть, ознакомиться.
XVII. ЖИЗНЬ ПО-НОВОМУ
Как-то все живо пошло само собой: новый заведующий подружился с ребятами, ребята с ним.
Катерину Астафьевну совсем проводили в город; девочки для порядка всплакнули, но через час после отъезда все уже и забыли о ней, так как в этот день все было необычайно ново.
Столовая была превращена в зал собрания. Все уселись чинно за столами, даже малыши Санька и Тимка сидели важно за передним столом и ждали, что будет.
Тайдан, Шандор, Степанида и няня, — все были налицо.
— Надо выбрать председателя собрания и секретаря, который будет записывать все, что мы здесь постановим, — предложил заведующий.
— Кого председателем?
— Тайдана! — закричали ребята, — Тайдана!
— Михаил Федорович, — назвал заведующий Тайдана, — садитесь вот за этот столик.
Тайдан сконфузился, не знал, как ему быть и что делать: может, шутит все заведующий? Только узкие, как щелочки, глаза, спрятанные в лучистые морщины, выдавали его радость.
Секретарем выбрали Андрейку, самого смирного мальчишку, хотя по грамоте лучше всех был Мишка.
Степанида с няней сидели у печки и ничего не понимали.
Заведующий объявил, какие вопросы будут обсуждаться на собрании.
Председатель не знал, как вести собрание, ребята не знали, что говорить, а секретарь не знал, что писать. Заведующему пришлось на все три фронта разрываться.
Первый вопрос — привести все в порядок и навести в доме чистоту своими силами — решен был единогласно.
Санька поднятие рук понял так, что это ребята меряются, кто выше, встал на стол и поднял обе руки:
— Вот я какой! дядя, смотри!
— Да, да, большой, — засмеялся заведующий, снимая его со стола; засмеялось и все собрание.
Вторым делом — надо перенести работы из дома в настоящую мастерскую, где зимой стоял скот, а для коровы наладить стойку под навесом.
— Это нужно для того, — пояснил заведующий, — чтобы нам было посвободнее, и чтобы была наверху одна свободная комната, где мы все вместе будем собираться вечерами. Но, ребята, одно условие: мы должны будем делать все сами, своими руками. Представьте вы себе, что мы — на необитаемом острове, как Робинзон Крузо, — слыхали про такого?
— Слыхали, читали, — ответило несколько голосов.
— Вот, значит, все мы Робинзоны, понимаете? и надеяться нам не на кого, только на себя. Но нам лучше, чем Робинзону: у него ничего не было, у нас все есть; нам остается только поработать. А вы знаете советский закон: "Кто не трудится, тот не ест"! Это означает: кто хочет есть, тот должен и потрудиться! Правильно это?
— Правильно! — согласились все, и Санька с Тимкой кричали: — правильно!
Тайдан решил сказать о солдате: подходящий момент, ребята поддержат.
