Бунтарка - [7]

– Увидев тебя, я буквально лишился дара речи.

Она ответила ему новым пространным ругательством, заставившим Николаса вскинуть брови.

– На твоем месте, маленькая фурия, я бы осмотрительнее обходился со словами. – Он вынул из внутреннего кармана сюртука носовой платок. – Я готов простить тебе те оскорбления, которыми ты осыпаешь меня, но моего отца, мать, жену и лошадь? Это уже чересчур.

Из уголка ее рта выкатилась и поползла по щеке струйка крови. Николас собрался ее промокнуть, но женщина снова попыталась его ударить. Тогда он схватил ее за руки, зажав обе в одной ладони.

– Клянусь, я не причиню тебе зла.

Когда он предпринял вторую попытку промокнуть кровь на ее щеке носовым платком, она стала сверлить его взглядом. Заглянув ей в глаза, он потерял счет времени. Женщина обладали поразительной красотой. В ее глазах бушевало пламя.

Николас все еще сидел сверху, вдавливая своим весом ее тело в листья и мох. Он не мог не залюбоваться округлостью ее груди, вздымавшейся под белой мужской рубахой. Его взгляд упал на пульсирующую жилку на ее шее, затем перекочевал к темным кольцам волос, беспорядочно обрамлявшим овал лица, и остановился на полной чувственной нижней губе. Припухлый след от удара вызвал у него чувство раскаяния, но ее магические глаза вновь приковали его внимание.

В то мгновение, когда она перестала вырываться, он почувствовал себя плененным.

– Кто ты? – спросил он хрипло, осторожно прикладывая носовой платок к ее разбитой губе.

И вдруг ощутил острую потребность вытянуться на ее теле и проверить, не испытывает ли и она такое же физическое влечение к нему. Оно было столь велико, что Николасу пришлось отпустить женщину, чтобы побороть свою похоть. Он резко встал, стараясь прогнать из головы плотские мысли. Сердито хмурясь, протянул ей руку, но от предложенной помощи она отказалась. Тогда он наклонился и, схватив ее за локоть, грубо поднял на ноги.

– На твоем месте я бы дал немедленные объяснения, пока не подоспели люди магистрата. – Женщина ничего не ответила, но ее темные глаза вызывающе сверкали. – «Белые мстители» всегда подставляют вместо себя своих женщин, когда приходится драться?

Он так старался избавиться от ее чар, что не заметил, как она выхватила нож, висевший у нее на поясе. Молниеносным ударом она полоснула его по предплечью, оставив глубокий порез. От боли и шока он отдернул руку и взглянул на рану. Этого времени ей хватило. Не успел Николас опомниться, как она бросилась наутек.

Когда он достиг опушки рощи, женщина уже вскочила на лошадь. Быстрая, как ветер, всадница припустила по дороге и вскоре исчезла из виду. Взгляд Николаса упал на пистолет, валявшийся у его ног. Он поднял оружие и сунул за пояс. Затем вернулся в рощу и подобрал ее шляпу.

На рукаве проступила кровь, и Николас снял сюртук. Порез на предплечье оказался незначительным, и он перевязал рану все тем же носовым платком, который продолжал держать в руке, после чего снова оделся и посмотрел в том направлении, в каком скрылась всадница.

– Женщина, – пробормотал он, возвращаясь к дороге, где священник выпутывался из веревок.

– Вы стащили его с лошади. Вы его видели? Вы хорошо рассмотрели его лицо?

Священник уставился на шляпу в руках Николаса.

– Магистрат, если вам неизвестно, предлагает за него огромную награду. Особенно за него!

– Кто он?

– Мерзавец – один из их главарей. За его голову назначена наивысшая награда. Он действует под именем Эган, хотя оно наверняка вымышленное!

– Несомненно, – ответил Николас, глядя на шляпу.

Глава 4

– Я не разглядел ни одного лица достаточно хорошо, чтобы его описать.

Сэр Томас Пьюрфой нахмурился и снова начал нервно прохаживаться по Голубой гостиной Вудфилд-Хауса. За окнами простирались зеленые холмы ирландского пейзажа, сбегая вниз, к сверкавшей реке.

Мать и сестра Николаса расположились на диване у камина и с безмятежным видом попивали чай, в то время как леди Пьюрфой и Клара вились над своим раненым гостем, как бабочки у огня. Фей, их ирландская экономка средних лет, уже заканчивала бинтовать его рану. Толстая ткань сюртука и рубашка спасли Николаса от серьезного ранения, и Николас считал внимание к своей персоне несколько преувеличенным. Но предпочел молчать.

Сэр Томас снова внезапно остановился перед ним.

– А вы уверены, что нападавший, тот, с которым вы сошлись один на один, предводитель мятежников? – обратился к Николасу сэр Томас.

– Разумеется, нет. Мне ничего не известно об этой банде. Я повторяю лишь то, что слышал потом от епископа Рассела.

– Он должен был точно знать, – пробормотал сэр Томас и снова стал мерить шагами комнату.

Закончив, Фей начала складывать свои вещи в корзинку. Николас поблагодарил ее и поднялся.

– С вашего разрешения, – произнес Николас, – я пойду сменю дорожный костюм.

– О! Конечно, сэр Николас. – Голубоглазая, круглолицая дама присела в почтительном реверансе и схватила свою дочь за руку. – Как неосмотрительно с моей стороны быть столь невнимательной! Клара, дорогая, почему бы тебе не проводить нашего гостя наверх, в его комнату? Можешь по пути коротко поведать ему историю Вудфилд-Хауса. Она весьма занимательна, сэр Николас.